Но они не согласились на ее брак с Лансом, и через несколько часов волшебная сказка превратилась в кошмар. Как могло случиться, что все ее надежды и мечты кончились таким горем?Гинни вдруг осознала, что мертвой хваткой держится за перила, и выпустила их, чтобы пригладить дорожное платье. Ничего, решительно сказала она себе. Что было, то прошло. Лучше все это забыть.– А, вот ты где, Принцесса!Гинни отнюдь не обрадовалась, услышав громкий голос Элеоноры Тиббс, своей соседки по каюте, которую она не предполагала с кем-нибудь делить. Высокая грузная женщина с седыми волосами и одетая тоже во все серое, Элеонора была похожа на дредноут, прокладывающий путь среди людских волн по направлению к Гинни. Девушка торопливо посмотрела направо и налево – нельзя ли сбежать?– Подожди! – гаркнула миссис Тиббс, хватая ее за руку. – Нам надо выяснить отношения. По-моему, ты все еще на нас дуешься, Принцесса.Гинни ненавидела это прозвище, которое благодаря миссис Тиббс прилипло к ней на пароходе.Теперь с большим запозданием Гинни поняла, что в тот первый день, когда пароход вышел в рейс, ей не следовало требовать свежее постельное белье, но она была в шоке, увидев, какую маленькую ей отвели каюту. Она провела детство на плантации отца, а последние пять лет жила в особняке тети Агаты на Бикон-Хилл в Бостоне и привыкла пользоваться всеми благами жизни. Откуда ей было знать, что на пароходе никогда не меняют белье и что свежее белье, как и свежая еда, считается на нем неслыханной роскошью.Возможно, она тогда слишком уж расшумелась, но кто бы на ее месте не поднял шум? Она привыкла, что ей полагаются определенные удобства, а на этом пароходе их и в помине не было. Так что нечего было капитану и всей команде насмехаться над ее требованиями, а пассажирам прозывать ее «Принцессой».– Меня зовут Гиневра Элизабет, – в сотый раз сказала она миссис Тиббс. – И, пожалуйста, дайте мне спокойно полюбоваться Новым Орлеаном.– Много ты в этом тумане увидишь! И у меня к тебе разговор на две минуты. Надо же нам договориться о Лиле Сэмпсон.Гинни сердито вспыхнула. Тетя Агата наняла робкую Лилу Сэмпсон в Бостоне ей в горничные, но миссис Тиббс с самого начала стала пользоваться ее услугами. В течение всего плавания Гинни приходилось без конца напоминать своей соседке по каюте, что Лила – ее горничная, однако этим утром миссис Тиббс заявила, что Лила после высадки на берег поступит в услужение к ней, Элеоноре Тиббс.– Не вижу, о чем тут договариваться, – проговорила Гинни, стараясь не выдать обиды. Ее не очень удивила бесцеремонность миссис Тиббс, но измена Лилы ранила ее до глубины души. Что же это ее все покидают?– Как будто ты не сможешь найти себе другую горничную, – продолжала миссис Тиббс, притворившись, что не слышала слов Гинни. – И я могу тебе в этом помочь. Я вовсе не хочу оставлять тебя одну, когда тебя и так ждут тяжелые испытания.– Честное слово, миссис Тиббс, я не могу понять, почему вы упорно твердите о каких-то испытаниях. Я вам тысячу раз говорила, что никакие испытания меня не ждут.– У тебя скверная привычка, Принцесса, видеть только то, что тебе хочется, – сказала миссис Тиббс, нахмурив седые брови над пронзительными серыми глазами. – От реальности не уйдешь, притворившись, что ее нет.– Реальности? – высокомерным тоном сказала Гинни. – А что вы, собственно, знаете про мою жизнь?– Я знаю то, что видят мои глаза. Ты не плыла бы на этой старой посудине в каюте третьего класса, если бы у тебя все было хорошо.– При чем здесь это? В сезон посадки тростника папе дыхнуть некогда. Он считает, билет на пароход куплен – и ладно, а все остальное не заслуживает внимания. Видимо, он просто не понял, что купил билет на такое захудалое суденышко, – сказала Гинни, презрительно, окинув взглядом заполненную пассажирами палубу.Миссис Тиббс посмотрела на нее с жалостью.– Тогда зачем же он велел тебе возвращаться домой и выходить замуж?Гинни не хотела вдумываться в этот вопрос. Господи, зачем только она рассказала соседке про папино письмо?– Если бы вашей единственной дочери было бы двадцать два года, – отрезала она, – вам тоже хотелось бы, чтобы у вас в доме скорей начали бегать внуки.Так истолковала приказ отца добрая тетя Агата. Но Гинни, помня, как они расстались с отцом пять лет назад, подозревала, что ему меньше всего хочется видеть у себя в доме ее детей.– Может быть, и так, – с недоверчивой улыбкой проговорила миссис Тиббс. – И все равно я беспокоюсь за тебя. Пожалуйста, разреши мне найти тебе новую служанку.– У меня была прекрасная служанка, миссис Тиббс. Не надо было ее переманивать!Миссис Тиббс воззрилась на Гинни с искренним удивлением.– Кто ее переманивал? Она сама попросилась ко мне на службу.– Вот как? И чем вы ее подкупили?– Мне не было нужды ее подкупать. Если бы ты перестала судить о людях по их внешности, ты бы поняла, что нам с Лилой было суждено подружиться. В человеке вовсе не самое главное одежда и выговор, Принцесса. Попробуй это запомнить.Гинни вспыхнула от негодования, и эта... эта особа еще смеет указывать, что ей надо помнить!– Мне и так ясно, что вы обо всем договорились у меня за спиной. Так, может, не будем устраивать перебранку на людях? У меня нет желания воевать с вами из-за какой-то служанки.– Вот этим мы и отличаемся друг от друга. Разве ты не знаешь, детка, что за все хорошее в жизни приходится воевать?С этим Гинни, может быть, раньше и согласилась бы – когда она была молода и лишена принципов, до того, как мама...– Настоящие леди не устраивают сцен, – назидательно сказала она.Миссис Тиббс покачала головой.– Такой леди, как ты, сцен устраивать не приходится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126