Элиану затрясло как в лихорадке. Было видно, как под тонкой тканью батистовой сорочки колотится ее сердце.
И адски красное сверкающее небо, и роковой звук набата – все неспроста. Словно ангел смерти пронесся в эту ночь над Парижем, и тень его крыльев надолго накрыла город…
Женщины захлопнули ставни, оделись и сели рядышком на кровати. Они не собирали вещи, они чего-то ждали. Какое-то мрачное смятение объяло их души, и они с ужасом заглядывали в эту черную бездну.
Сквозь щели в закрытых ставнях прорывались всполохи света, красные полосы плыли по стенам спальни… Слышались залпы картечи, крики и треск огня. Элиана и Дезире не разговаривали, но когда шум приближался, обнимались словно сестры; сплетали дрожащие руки и будто бы соприкасались испуганными сердцами.
Часа через два они услышали негромкий стук в дверь. Дезире в страхе подскочила.
– Открыть? – шепнула она. – Может, это мсье Этьен?
В это время в соседнем доме послышался звон стекол и даже не крик, а какой-то нечеловеческий рев: «Выходите, проклятые!»
Пронзительно закричала женщина…
Элиана побелела. Ей показалось, что сейчас она потеряет сознание. По телу растекалось странное онемение, оно опускалось к ногам и обхватывало лодыжки ледяными кольцами, сжимало пальцы на руках, сковывало веки и даже губы.
Кто-то открыл дверь ключом и поднимался наверх.
– Это мсье Этьен, – догадалась Дезире – Слава Богу! Они услышали, как он встревожено позвал:
– Элиана!
Женщины не успели откликнуться – внизу страшно забарабанили в дверь.
– Открывайте! – раздались голоса, и вот уже по лестнице грохотали чьи-то сапоги.
Женщины помертвели. Элиане казалось, будто внутри ее существа образовалась огромная черная яма, куда внезапно канули все мысли и чувства. Остался только страх, он терзал душу, и она никак не могла выйти из этого оцепенения, не могла заставить себя двигаться и хотя бы что-то соображать.
Между тем Дезире больно вцепилась в руку своей госпожи, и та почувствовала ее дыхание на щеке.
– Барышня, ради всего святого, вам надо спрятаться!
– Куда? – еле вымолвила Элиана.
– Не знаю! – служанка в панике оглянулась, отыскивая подходящее убежище. – Вот! – воскликнула она. – Сюда!
Элиана посмотрела на Дезире, как на безумную, потому что девушка показывала на большой резной шкаф, полный платьев и прочей одежды, но потом, подталкиваемая служанкой, залезла внутрь.
– А ты?
– Надеюсь, меня не тронут!
Она прикрыла дверцу, и Элиана очутилась в душной темноте. Складки платьев, шуршащие чехлы, перья и меха, запах нафталина и ароматических веществ…
Из гостиной донесся звон: похоже, на пол полетели стоявшие на каминной полке высокие греческие вазы, а возможно, и еще что-то – посуда, зеркала. Слышались вопли, потом чей-то громовой голос воскликнул: «Да здравствует нация!»
И вдруг Элиана услыхала совсем рядом густой раскатистый бас:
– Ты здесь одна, красотка?
Очевидно, ковры заглушили шаги, и она пропустила момент, когда гвардейцы ворвались в спальню.
Дезире что-то пролепетала тоненьким голоском, а потом прозвучал голос второго мужчины:
– А это чье?
Элиана зажмурила глаза и до боли стиснула кулаки. Скорее всего, гвардейцы увидели что-то из ее туалета.
– Моей госпожи, – уже более внятно, хотя по-прежнему испуганно отвечала Дезире, – но ее сейчас нет, она гостит у своих родителей в Маре.
– Теперь не будет господ! – провозгласил бас. – Революция освободила всех вас!
– Отныне вы ее слуги, – добавил второй голос, а после промолвил: – А ты хорошенькая!
Послышался звук шлепка, Дезире взвизгнула, и первый гвардеец строго произнес:
– Оставь ее, Жан, сейчас не время! Идем проверим следующий дом. Кстати, малютка, твой хозяин не прятал оружие?
– О нет! Я не знаю…
– Ладно, пошли! – услышала Элиана. – Наши уже спустились вниз.
Звук шагов стал отдаляться, и напоследок до молодой женщины донесся хладнокровный возглас: «Да он мертвый!»
А затем в доме наступила тишина.
Путаясь в одежде, Элиана добралась до дверцы и отворила ее. В глаза ударил свет, пахнуло свежестью, и молодая женщина почувствовала, как разгоряченное тело мгновенно начало остывать.
Она вылезла наружу. В глазах рябило, пряди волос прилипли ко лбу и вискам…
…Дезире стояла посреди комнаты, бессильно опустив руки. Ее лицо было изжелта-бледным, как глина. Она не произносила ни слова и только смотрела на свою госпожу ничего не выражающим взглядом.
– Что они с тобой сделали?! – воскликнула Элиана и вздрогнула от звука собственного голоса.
Служанка отрицательно покачала головой и указала на распахнутую дверь гостиной.
Там все было раскидано, попорчено, разбито. В воздухе кружился пух, с диванов и кресел свисали клочья порубленной саблями обивки.
Элиана повернулась и медленно вошла в гостиную, на полу которой покоилось что-то неподвижное, неживое. Молодая женщина приблизилась и увидела Этьена – он лежал на спине, широко раскинув руки, и его остекленевшие глаза смотрели в пустоту. Бездушная рука смерти стерла краски с его лица, изменила привычные черты, и Элиана поняла: на нем больше никогда не появится иного выражения, кроме этого – беспомощно-изумленного и страдальческого…
Пуля попала Этьену прямо в грудь, и его окрасившаяся кровью белая рубашка пылала багрянцем, будто какое-то чудовищное знамя.
Элиана ощутила вкус крови на своих губах и содрогнулась. Она не заметила, как в бессознательном стремлении заглушить подступившие рыдания вложила пальцы себе в рот и прикусила их.
Подошла Дезире и молча встала рядом.
Они взялись за руки и стояли не двигаясь, две белые фигуры, тонкие и прямые, словно свечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155