Ей нравилось болтать с Акирой и подшучивать над ним, сохраняя серьезность, и она искренне радовалась этим встречам, вносившим приятное разнообразие в ее унылую жизнь, нохша не ожидала, что между ними произойдет нечто большее. Ведь их могли застать вместе и предать смерти! И все-таки Кэйко не жалела о случившемся. Робкая нежность и безумная страстность Акиры зажгли в сердце девушки ответное чувство. Она вспоминала, как встала перед ним голая, и ей это нравилось. Они играли в самую опасную и преступную игру на свете, и именно опасность придавала этой игре особую сладость. Пусть это повторилось бы еще и еще: всеобщая суматоха и пожар, а они – в горячей ванне, извивающиеся от страсти, а потом – в ее комнате, на циновках… И это головокружение, будто куда-то проваливаешься, и запах воды и свежей соломы… И пусть даже не будет замка и нарядов, всей этой чужой, пугающей роскоши. Только свобода, циновка, Акира. И любовь. ГЛАВА 4 Пусть в ином перерожденьеБуду я иной.А сейчас любовь земнаяВластна надо мной.Что мне проку от учений.Данных на века,Если жизнь моя – росинкаВ чашечке цветка. Из народной поэзии Перевод А. Долиной.

Акира не скоро вновь встретил Кэйко. Увидел он ее, да и то мельком, в тот день, когда в очередной раз прибыл в замок по приказу Нагасавы: она стояла в глубине веранды, хотя, как казалось Акире, ей не полагалось находиться там в это время. Он решил, что Кэйко вышла специально, чтобы попасться ему на глаза. Он не сумел рассмотреть выражение ее густо напудренного лица, зато сразу заметил великолепную высокую прическу и изысканный наряд: верхнее алое кимоно, из-под которого выглядывало другое – ослепительно-белое.Пройдя через веранду, Акира очутился в той самой прелестной комнате, где Нагасава уже однажды его принимал. Он почтительно склонился перед господином, весь горя от противоречивых чувств.Нагасава был одет в коричневое с красным отливом кимоно, в свободные черные штаны и синюю накидку-безрукавку камисимо с жесткими крылышками-наплечниками, зрительно делавшими плечи шире, что придавало облику мужественности.Он приветливо кивнул Акире и, как человек серьезный и занятой, сразу перешел к делу:– Хочу поговорить о твоей женитьбе. Есть подходящая невеста, дочь Коидзуми-сан.Акира вздрогнул. Он пытался сообразить, о ком идет речь. Семейство Коидзуми было хотя и многочисленным, но далеко не бедным. Скорее всего, Нагасава имел в виду младшую дочь одной из наложниц главы этого клана.– Я повышаю тебя в должности и назначаю новое жалованье.Недоумение и настороженность всколыхнулись в сердце юноши. Подобные вещи не случались просто так. Он не имел никаких воинских заслуг, ничем не отличился (разве что вступил в связь с наложницей господина!). Подарок к ожидаемой свадьбе?И вдруг его осенило: очевидно, Нагасаве пришлось помучиться над выбором невесты. Не все можно решить простым приказом. Много ли найдется людей, согласных отдать свою дочь человеку из проклятого, опозоренного рода? Коидзуми-сан был ровесником Нагасавы, и Акира не сомневался в том, что ему известна правда.Нагасаве пришлось повысить Акиру в должности, чтобы хоть немного поднять его в глазах своего вассала! Молодому человеку стало стыдно и горько до боли, и он отрывисто произнес:– Я должен подумать!Взгляд Нагасавы уперся в его лицо. Акира понял, что сказал нечто непозволительное.– Подумать о чем?– Я не уверен в том, что достоин такой чести.– Только я могу решать, чего ты достоин.– Благодарю вас, господин, – поспешно пробормотал молодой человек, пытаясь сгладить неловкость.– Я даю тебе первое важное поручение, – сказал Нагасава, – поедешь в отряде охраны, которая будет сопровождать мою женщину в Киото.Акира замер. «Женщину!» Кого: Кэйко? Тиэко-сан? Его сердце забилось, как пойманная птица. Наверное, Кэйко! Тиэко-сан слишком стара, она много лет никуда не выезжала, и ей нечего делать в столице. Значит, он сможет увидеться с девушкой и перекинуться парой слов. А быть может, даже… О нет! Хотя… Кто сказал, что в жизни нет ничего невозможного? Он тысячу раз был прав, этот мудрец.Акира ехал в составе небольшого вооруженного отряда по той же дороге, что и весной, когда сопровождал господина в Киото. Сейчас ему казалось, будто с тех пор прошла целая вечность.Его окружало полыхавшее пламенем небо, черные гребни гор, хищно вцепившиеся в расщелины скал низкорослые темные сосны. Некоторое время с возвышенности еще были видны соломенно-желтые рисовые поля, мрачные крыши выцветших от непогоды и времени деревянных строений и окруженный высоким валом и глубоким рвом замок Нагасавы, а потом и они исчезли, растворились в пространстве…Акира облегченно вздохнул. Его поза была спокойной, неподвижной – прямая посадка с гордо поднятой головой.Все эти дни он думал о своем будущем, задавал себе вопросы, но… Стоило ему посмотреть назад, туда, где в окружении самураев ехала Кэйко, а потом заглянуть в себя, как он получал ответ, идущий прямо от сердца. Мириады невидимых солнечных нитей тянулись от него к ней, невозмутимой, без тени тревоги и сомнений на лице, полной особой женской недосказанности, тайны! Стыдно и нелепо воину, мужчине, быть покоренным женщиной, чужой наложницей, даже не самурайкой, «купчихой», но это бьшо именно так!В конце концов Акира не выдержал и, улучшив момент, подъехал к Кэйко.Она удивительно хорошо держалась в седле и совсем не походила на ту кукольно-роскошную красотку, что стояла на веранде дома Нагасавы несколько дней назад.– Все в порядке? – негромко произнес он.Девушка блеснула глазами:– Да.– Дальше крутой спуск, а потом будет подвесной мост.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72