– Скоро должен родиться ребенок, – твердо сказал он. – Ты не можешь рожать в снегу.
– Я не буду здесь рожать!
– Анна, будь благоразумна. Подумай о ребенке.
– Я думаю, поэтому не хочу, чтобы он родился в доме, в котором его отец совершил убийство. Наш ребенок не будет виноват ни в чьей смерти.
Вздохнув, Тень сдался.
– Отлично. Однако я настаиваю на том, чтобы провести здесь ночь. Тебе надо отдохнуть.
Против этого я не стала возражать, как не сказала ни слова, когда Тень прогнал старика с его ложа, чтобы устроить меня поудобнее. Хотя матрас был совсем тонкий, а простыня грязноватая, все равно это не то что лежать на холодной земле. Едва моя голова коснулась подушки, как я заснула.
Проснулась я через двенадцать часов, отлично отдохнув. Тень же всю ночь следил за стариком и старухой, поэтому вид у него был усталый, тем не менее, когда я предложила ему поспать, он отказался и мы ушли.
– Спасибо, – сказала я на прощание.
– Не думай, что это доброта, – стоял на своем Тень. – Они все равно скоро умрут от голода. Или замерзнут. Пуля была бы куда милосерднее.
– Не хочу брать их смерть на свою совесть. И так мы забрали у них чуть не последнюю еду.
– Анна, нам всем приходится иногда стыдиться своих поступков. Но мы должны выжить.
– Бесчестно брать последнее у старых и беззащитных. И стыдно.
Мои слова задели его, и я немедленно пожалела о них. Все, что он делал, он делал ради меня и нашего ребенка.
– Прости, – прошептала я. – Я не хотела тебя обидеть.
– Мне нечего тебе прощать, – ответил он, и на этом разговор закончился.
В начале декабря наши преследователи наконец-то отстали от нас. Мы еще несколько дней старались ехать быстро, чтобы удостовериться в этом, вставали на рассвете, ложились на закате и весь день проводили в седле, лишь изредка позволяя себе передышку. Один раз Тень заметил оленя, но он был слишком далеко для стрелы, а палить из ружья Тень не решился, чтобы не привлечь внимание солдат, которые могли случайно оказаться поблизости.
Еще через несколько миль мы оказались возле заснеженной горы, и я уже настолько устала, что почти не могла шевелиться. В первый раз Тень помог мне слезть с лошади. Потом, положив ружье на плечо, он повел наших лошадей к небольшой пещере, в которой едва хватило места для нас двоих. Я расстелила одеяла, а Тень привязал Солнышко к одинокому дереву, но оставил на воле своего умного коня.
Весь день меня мучили боли, и я жалела, что с нами нет Молодого Листка. Ребенок должен был вот-вот родиться, и я ужасно боялась. Не дай Бог, что-нибудь пойдет не так. Мало ли что могло случиться, а я ничего не знала и не умела.
Когда Тень вошел в пещеру, ему, как всегда, хватило одного взгляда на меня, чтобы понять, о чем я думаю. Ласково повторяя мое имя, он опустился рядом со мной на одеяло и обнял меня, отчего моих страхов как не бывало, и я спокойно уснула, положив голову ему на грудь.
Когда я открыла глаза, уже было утро. Я лежала одна. Услыхав выстрел, я вскочила на ноги, едва дыша от страха, и бросилась к выходу.
Солдаты отыскали нас… Тень убит… Ранен… К счастью, я увидела, как он спускается на Красном Ветре с горы, да еще везет оленью тушу.
Мы уже два дня ничего не ели, и у меня заранее текли слюнки, когда я разжигала костер. Я полезла за горшком, и тут меня схватило. Такого со мной еще никогда не было. Меня словно разрывало на части… Подавив рыдание, я опустилась на одеяло из шкуры бизона.
– Тень! Скорей! – прошептала я. – Пожалуйста, скорей. Я боюсь.
– Анна!
– Началось. Тень, я боюсь.
– Не бойся, – сказал он и поправил упавшую мне на лицо прядь волос. – Все будет в порядке.
Я кивнула и схватила его за руку, когда опять начались схватки.
Все утро Тень не отходил от меня, вытирал мне со лба пот и жалобно смотрел на меня. Схватки становились все чаще, и я так сжимала ему руку, что она покраснела и распухла.
Время от времени он принимался рассказывать мне о прежних временах, и я старательно вслушивалась в каждое его слово, чтобы немножко забыть о нечеловеческой боли. Он вспоминал о своей матери, которая умерла, когда ему было всего пять лет, от какой-то болезни бледнолицых.
– Ты похожа на нее, Анна, – с нежностью проговорил он. – Такая же добрая и красивая. Нашему сыну очень повезло, что у него такая мать.
Его слова согревали мне душу. Но я думала, что повезло мне, потому что Тень был моим мужем и отцом нашего ребенка.
Когда у меня начинала болеть спина, он тер ее, и боль проходила. Мне казалось, что уже прошло несколько дней, и тут мной овладел другой страх.
Я вспомнила рассказы о женщинах, которые никак не могли разродиться, которые рожали мертвых детей или сами погибали от кровотечения…
Не в силах ничем себе помочь, я расплакалась. Мне не хотелось умирать; Мне хотелось родить своего ребенка и состариться рядом с Тенью, чтобы он всегда обнимал меня.
Полил дождь. Вскоре он перестал, и снаружи было на удивление тихо, словно все живое затаило дыхание. Откуда-то издалека до меня донеслось конское ржание. В мгновение ока Тень оказался у входа в пещеру.
– Нас нашли шпионы майора Келли? – спросила я.
– Это не Келли.
– Если не Келли, то кто же?
– Седьмая армия, – спокойно сказал Тень и рассмеялся. – Я знал, что они придут. Хотя бы из-за Кастера. Они никогда нам не простят.
– Беги, Тень! – завопила я. – Беги немедленно, пока не поздно.
– Поздно.
Он встал, снял куртку, а потом принялся разрисовывать себе лицо и грудь красной краской. Я смотрела на него, и мне казалось, что это не краска, а самая настоящая кровь.
Потом он взял свой боевой головной убор. Тень исчез, и на его месте появился воин Два Летящих Ястреба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87