– Добрый день, – весело прощебетала Энжела. В руках она сжимала закрытую корзинку. – Мама пекла сегодня хлеб и подумала, что и вы не откажетесь от свежей буханочки.
– Спасибо, очень мило с ее стороны.
Келли вздохнула и без особой любезности пригласила женщину в дом.
– Выпьете чашку кофе?
– Да, спасибо, – сказала Энжела, протягивая Келли корзину. Теплая, словно техасское лето, улыбка озарила ее лицо, когда она увидела в гостиной Калеба. – Привет, Калли.
– Здравствуй, Энжи.
Глядя на них, Келли поморщилась. Свежий хлеб, как же! Да эта Бристол пришла сюда единственно только потому, чтобы повидаться с Калебом, иначе бы так не вырядилась. На ней было платье из зеленого муслина, безупречно облегающее фигуру. Оно оттеняло цвет ее глаз и матовую белизну кожи. Узкую талию перехватывал пояс из изумрудно-зеленого сатина, на голове красовался веселенький бант из ленты того же тона.
Стоя рядом с ней, Келли чувствовала себя одной из уродливых сестер Золушки.
– Пойду приготовлю кофе, – произнесла она. Подхватила корзину и вышла на кухню.
Быстро смолов горсть зерен, Келли наполнила кофейник водой, засыпала туда кофе и поставила на плиту.
Потом стащила грязный передник, вымыла руки и вытащила из волос шпильки. «Я делаю это вовсе не ради Калеба, – убеждала она себя, приглаживая волосы рукой, – и не потому, что в гости пришла Энжела».
Когда кофе закипел, Келли взяла поднос, поставила на него чашки и блюдца, сахарницу, кувшинчик со сливками, кофейник и отправилась в гостиную.
Энжела сидела рядом с Калебом на диване, восторженно заглядывая ему в глаза со сладкой – чуть не до тошнотворности – улыбкой на лице.
– …и я просто не знаю, что мне делать, – говорила она, сжимая руку Калеба. – Мне будет так одиноко.
– Можешь оставаться в старом доме, пока не подыщешь другого жилья, – ответил Калеб, аккуратно высвобождая свою руку.
– Ах, Калли! – воскликнула Энжела. – Ты так добр.
– О да, конечно, – вставила Келли.
Она поставила поднос на стол возле дивана и бросила на Калеба мрачный взгляд.
Тот усмехнулся краешками губ. Он прекрасно понимал, насколько возмущена она его словами: ведь он предлагал Энжеле остаться на ранчо, которое ему больше не принадлежит.
Энжела посмотрела на Келли.
– Вы не возражаете?
– Конечно, нет, – сквозь зубы процедила девушка, страстно желая схватить револьвер и немедленно пристрелить Калеба Страйкера.
– А когда уезжает твоя мама? – спросил метис.
– Послезавтра, – ответила Энжела и снова сосредоточила все внимание на его лице. – Ты не поможешь погрузить ее вещи в фургон?
– Конечно. Загляну к вам сегодня вечером.
– Кофе, миссис Бристол? – спросила Келли, сунув чашку Энжеле под нос.
– Спасибо.
– Сливки? Сахар?
– Да, пожалуйста.
Словно острый нож пронзал сердце девушки, когда она смотрела, как эти двое глядят друг на друга – как будто никого больше и нет в комнате. Она ревновала! Да нет, не может она его ревновать, просто ей неприятно, что на нее не обращают внимания в ее же собственном доме. Но если Энжеле Бристол снова вздумается строить Калебу глазки, то Келли, чего доброго, может и заехать ей по голове кочергой.
Минут через тридцать Энжела ушла. Келли захлопнула за ней дверь и стала собирать со стола чашки, грохоча посудой по подносу и все еще не желая признаться себе в том, что ревнует Калеба к этой женщине.
– Эй, Келли, успокойся.
– Я и так спокойна.
Калеб не смог сдержать улыбку.
– Ты не объяснишь, что случилось?
– Ничего. А что могло случиться? – Она уперлась руками в бока и обратила на него гневный взгляд. – Эта женщина! Как она смеет являться ко мне домой и вести себя так, словно все здесь принадлежит ей, а не мне?!
– Надеюсь, ты не ревнуешь?
– Я? Ревную? Не говори ерунды!
Калеб сделал к ней шаг, и Келли отступила назад, смущенная его близостью и выражением глаз.
– Не нужна мне Энжи, – произнес Калеб голосом теплым и мягким, как тающее масло. – И никогда не была нужна. Мне нужна ты. Только ты.
Келли, широко раскрыв глаза, смотрела на него. Ей хотелось убежать, но ноги словно приросли к полу, и она продолжала беспомощно стоять на месте, когда Калеб наклонил голову и поцеловал ее в губы. Он не закрывал глаз, не закрыла их и она. Глаза его были серыми, как низко нависшие над землей грозовые тучи. Губы были горячими и твердыми; когда она попыталась отстраниться, он сжал рукой ее голову и, не позволяя Келли шевельнуться, продолжал ее целовать. То не был поцелуй, полный страсти и желания; Калеб лишь касался ее губ своими, но Келли чувствовала, как жар пронзает ее тело до самых кончиков пальцев.
Очень медленно он поднял голову и проговорил:
– Мне нужна ты, а не ранчо. Только ты.
Ноги Келли подкосились, и, покачнувшись, она уперлась руками ему в грудь. И зачем только она сопротивляется?..
Калеб гладил ее спину, и наслаждение искорками проносилось вдоль позвоночника, полностью подавляя всякое желание вырываться из его объятий. Его жаркий поцелуй обжигал ей губы, опалял душу.
Келли обвила руками шею Калеба и изо всех сил прижалась к нему, только бы быть как можно ближе.
Говорит, что она нужна ему. Рискнуть? Поверить ему снова? Как можно сомневаться в нем? Калеб целовал ее все крепче, все плотнее сжимал в своих объятиях, погружая в пучину наслаждения. Келли задыхалась от чувств, упивалась его близостью. Она любила его ласки, вкус его губ – и ей до боли хотелось дать ему то, чего он желал, дать ему все, но…
Келли выскользнула из объятий Калеба и, тяжело дыша, взглянула на него.
– Нет! У тебя ничего не выйдет.
– Келли…
– Я не верю тебе. Ты уже обманул меня однажды и, насколько понимаю, обманываешь сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110