На нем были дорогие сапоги из черной шевровой кожи и черная широкополая ковбойская шляпа. Рэйчел раздраженно подумала о том, что, видимо, Аннабелла заплатила за его отнюдь не дешевый наряд.Дрожа от ревности, Рэйчел делала отчаянные усилия, чтобы не смотреть на Аннабеллу Уэлш. С крайней неохотой она была вынуждена признать, что эта женщина красива. Волосы ослепительно рыжего цвета, глаза, зеленые, как молодая травка, безупречная гладкая кожа. Фигура ее, затянутая в кричаще-яркое, сине-желтое платье, тоже была безукоризненной.Вскинув вверх подбородок и выпрямив плечи, Рэйчел прошла мимо них, сосредоточенно глядя на квадратную красно-белую вывеску салона Лулу Мэй.Когда Рэйчел стремительно пронеслась мимо, придерживая юбку так, будто считала, что даже прикосновение края подола к кому-то из обитателей ранчо Уэлшей может унизить ее, рука Аннабеллы крепче сжала руку Тайри.Маленькая задавака, кисло подумала Аннабелла. Что нашел Тайри в этой старой деве, дочери Джона Хэллорана? Лицо Рэйчел казалось холодным как камень. Понятно, почему она до сих пор не замужем. Должно быть, оказаться с ней в постели так же волнующе, как улечься рядом с дохлой рыбой.Рот Тайри гневно сжался, когда Рэйчел проскользнула мимо, даже не взглянув на него. На какое-то мгновение у него появилось безумное желание догнать ее, схватить за руку, привлечь к себе и поцелуями стереть отсутствующее выражение с ее лица. Но это было невозможно. Он потерял все права на Рэйчел, когда согласился работать на Аннабеллу. Чертыхаясь про себя, он с трудом отвел взгляд от спины Рэйчел и притворился, что очень заинтересован тем, что говорит Аннабелла.
Оказавшись наконец в безопасности в лавке модистки, Рэйчел оперлась в изнеможении о дверной косяк, чувствуя огромное желание разрыдаться. Черт бы его побрал, черт бы его побрал, черт бы его побрал! Почему ей так больно видеть Тайри рядом с Аннабеллой? Как ни глупо, она чувствовала себя преданной, как если бы увидела своего мужа с другой женщиной. Она ведет себя нелепо и знает об этом. Тайри ничего для нее не значит. Совсем ничего. У нее нет на него никаких прав. Разве что когда-то они были так близки, как только могут быть близки мужчина и женщина. И однажды он открыл ей свою душу. А потом, вероятно, без малейших угрызений совести, ушел к другой женщине.Со вздохом Рэйчел закрыла глаза и неожиданно ясно, как наяву, увидела Тайри, склоняющегося над Аннабеллой, ласкающего ее длинные рыжие волосы, шепчущего нежные слова… Как живо она себе это представляла!Видение это было до того ужасно, что она поспешила открыть глаза и увидела Аулу Мэй, с любопытством наблюдающую за ней.– Вы плохо себя чувствуете, мисс Хэллоран? – участливо поинтересовалась владелица лавки. – Вы кажетесь… такой грустной!– Я прекрасно себя чувствую, – сказала Рэйчел, заставив себя улыбнуться. – Просто на минуту я почувствовала слабость.– Возможно, перегрелись на солнце? – сочувственно пробормотала Аулу Мэй.– Да, вероятно, – без промедления согласилась Рэйчел. – Могу я посмотреть ту шляпку, которая выставлена в витрине? Голубую?Отвлеченная перспективой продажи своего изделия, Аулу Мэй засуетилась. Она с готовностью водрузила шляпку на голову Рэйчел и завязала под ее подбородком широкую голубую ленту.– Моя дорогая, эта шляпка просто создана для вас! О, она так идет к вашим глазам. Они просто сияют!– Я возьму ее, – сказала Рэйчел. – Запишите ее на мой счет, ладно?Не дожидаясь ответа, Рэйчел поспешила выйти из лавки. Ей надо было остаться наедине со своими мыслями.
В следующее воскресенье Рэйчел надела в церковь новую голубую шляпу и кокетливо улыбнулась Клинту, уверявшему, что шляпка ей очень идет. Она мало что видела в церкви, если не считать Тайри, снова вышагивавшего рядом с Аннабеллой. Его худое коричневое от загара, безумно привлекательное лицо, казалось, усмехалось. Конечно, он смеется над ней, над ее душевной болью! Она никогда не заблуждалась на его счет. В нем нет ничего хорошего, так, перекати-поле, человек, совершенно лишенный нравственных устоев и порядочности. Когда-то ей казалось, что под его суровой внешностью скрываются внутренняя мягкость и доброта. В день, когда он спас Эми от разъяренной кобылы, она убедила себя в этом. Она убедила себя в том, что его слова и поцелуи были искренними, что он питал к ней какие-то чувства. Теперь она ясно сознавала, что с ней он только утолял свою похоть. Ночи, которые они провели в объятиях друг друга, воспоминания, которые она лелеяла в своем сердце, ничего не значили для него. Совсем ничего. И даже его обещание жениться на ней оказалось не чем иным, как ложью.– Аннабелла сделала мне более выгодное предложение, – сказал он и исчез из ее жизни, даже не бросив прощального взгляда.После службы Клинт пригласил ее проехаться в экипаже. Они ненадолго остановились возле лениво струящегося ручья, радуясь тому, что можно посидеть в тени, пока лошади пощипывают скудную желтую траву.– Как насчет сегодняшнего обеда? – поинтересовался Клинт.– Разумеется, – сказала Рэйчел. – Ты знаешь, как мой отец любит твое общество.– А ты? – спросил Клинт тихо. – Тебе мое общество еще приятно?– Конечно, – не раздумывая ответила Рэйчел. – Ты действительно вчера арестовал мистера Педерсена за избиение жены? Кэрол-Энн сказала, он провел ночь в тюрьме.Ее вопрос перевел Клинта в другое русло, и он начал подробно рассказывать Рэйчел историю ареста Педерсена.Вернувшись домой после полудня, Рэйчел сняла голубую шляпу, которая так ей шла. Аккуратно уложила ее в шляпную коробку и поставила на полку в платяном шкафу, зная, что никогда не наденет ее снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105