Может быть, задумавшись, и оступилась. И именно Тайри нашел ее лежащей у подножия лестницы. Лицо ее побелело от боли.Без единого слова он отнес ее в дом, поднялся с нею на руках по лестнице в ее спальню и осторожно уложил на постель. Тайри стоял и смотрел на нее сверху вниз, и Рэйчел почувствовала, что ее охватывает паника. Этой ночью он пытался ее соблазнить, а теперь она оказалась, совершенно беспомощная, в доме наедине с ним.– Тайри…– Лежите спокойно, – отозвался он, словно не замечая волнения в ее голосе. – Думаю, кости целы.– Но чертовски больно!– Хотите, чтобы я послал за вашим стариком?С минуту Рэйчел обдумывала его предложение, потом покачала головой. Отец ее уехал еще до рассвета навестить старого друга, пострадавшего во время несчастного случая, и теперь, когда ее паника несколько поутихла, она не видела оснований вызывать его домой. Он ничем не сможет помочь. И конечно, даже такой безнравственный человек, как Тайри, не позволит себе воспользоваться ее беспомощностью.Руки Тайри оказались на удивление нежными. Так ей показалось, когда он перевязывал ее щиколотку полотенцем, смоченным в холодной воде.– С вами все будет в порядке, – заверил он ее. – Лягте на спину и не думайте ни о чем. Я пошлю за лекарем.К огорчению Рэйчел, доктор велел ей две недели лежать в постели.– Две недели! – пожаловалась Рэйчел Тайри после того, как доктор ушел. – А кто будет заниматься домом, пока я буду лежать?– Думаю, пока вы снова не встанете на ноги, я смогу управиться с домашними делами, – сказал Тайри, пожимая плечами.– Вы? – громко рассмеялась Рэйчел. – Вы собираетесь заниматься стиркой, глажкой и стряпней, и…Тайри закрыл ей рот ладонью, не дав договорить.– Это пустяки, – ответил он. И доказал это в тот же вечер, подав Рэйчел приготовленный им обед: ростбиф, картофель с подливкой и горячие бисквиты, всего лишь чуточку менее воздушные и пышные, чем ее собственные.Пока она с явным удовольствием ела, Тайри ухмылялся.– Ну? – спросил он, когда она покончила с едой.– Восхитительно, – признала Рэйчел.– Но?– Но я не могу поверить, что вы сами все это приготовили.– А почему бы и нет? Как вы думаете, кто мне готовил, пока я странствовал из одного места в другое?– Не знаю, – ответила Рэйчел, пожимая плечами. – Я как-то не задумывалась об этом.– Вот-вот. А теперь будьте хорошей девочкой, и завтра я приготовлю для вас жареного цыпленка и клецки, которые будут таять у вас во рту. И если вы уж совсем отличитесь хорошим поведением, я даже испеку для вас шоколадный торт.– Я и понятия не имела, что вы такой хозяйственный, – пробормотала Рэйчел.– Это один из многих моих талантов, которые я не афиширую, – ответил Тайри.– Когда-нибудь какой-нибудь девушке посчастливится стать вашей женой.На мгновение Тайри показался изумленным, потом одна его черная бровь вопросительно поднялась:– Это предложение?– Конечно, нет, – поторопилась его разуверить Рэйчел.– Еще одна надежда растоптана, – пожаловался Тайри с преувеличенной печалью. – А теперь отдохните.Пока Рэйчел выздоравливала, Тайри взял бразды правления в свои руки. Рэйчел, родившаяся и выросшая на ранчо, привыкла к нескончаемой тяжелой работе, которую приходилось выполнять женщине. Возможность оставаться в постели и предоставить кому-то заботиться о себе была редким подарком судьбы. Впервые в жизни она смогла себе позволить среди бела дня неторопливо почитать любовный роман или полистать присылаемые отцу по почте каталоги товаров. Она могла просто посидеть, ничего не делая и наслаждаясь своей праздностью, и не испытывать при этом угрызений совести. Теперь у нее было время подумать, помечтать, взвесить, разобраться в своих чувствах, и большей частью ее мысли возвращались к Тайри. Как случилось, что она перестала его ненавидеть? Когда перестала считать бессердечным убийцей и начала видеть в нем сильного, мужественного и желанного мужчину?Как он и обещал, Тайри взял на себя все домашние обязанности, и Рэйчел открылась новая сторона его натуры, о существовании которой она никогда и не подозревала. Он прислуживал ей, будто она была принцессой. Он готовил для нее еду, перестилал постельное белье на ее кровати, стирал одежду, менял повязки на щиколотке, подметал пол и мыл посуду.Бывало, что вечером он растирал ей спину. Его руки нежно массировали ее плечи и шею. И в этих прикосновениях сквозь тонкую ткань ночной рубашки она черпала тепло и утешение. Случалось, он расчесывал ее волосы, пока они не начинали блестеть, как золотая пряжа. Его близость волновала ее, ее охватывала сладкая дрожь, когда он проводил щеткой по ее волосам, и она чувствовала на шее его теплое дыхание. Иногда ей хотелось, чтобы он обнял ее и поцеловал, но он никогда этого не делал.Каждое утро, проснувшись, она находила на ночном столике подарок: яркий букет цветов, книгу стихов, коробку конфет или флакон душистой туалетной воды. Когда она пыталась благодарить Тайри, он отрицал свою причастность к появлению подарков.– В таком случае откуда все это берется? – спрашивала Рэйчел. – Ведь, кроме вас и меня, в доме никого нет.Но Тайри только пожимал плечами.– Возможно, у вас есть тайный обожатель, – предположил он и отказался дальше обсуждать это.Однажды днем он удивил ее тем, что вынес ее на воздух и в тени старого дуба, росшего возле дома, сервировал для нее изысканный обед.Рэйчел с изумлением наблюдала за Тайри, не в силах поверить, что этот же человек хладнокровно расстрелял Джоба Уэлша, что именно он готов был лишить ее невинности под алчными взглядами шестерых апачей. Она вспоминала, как сначала, попав на ранчо, он отказывался выполнять любую работу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105