А во-вторых, присутствие Виноны не давало им возможности уединиться даже ночью. Мэгги чувствовала себя скованно, находясь в объятиях Ястреба. Ведь ложе его матери было так близко. Но все это не затянется надолго. Весной они отправятся в Канаду, и у них будет отдельный вигвам.Вздохнув, она приникла к Ястребу, а он обхватил рукой ее плечи и притянул к себе.Погрузив лицо в волну ее душистых волос, Ястреб стал ласкать любимую, теряя самообладание от ее волнующей близости. Ее кожа казалась мягкой и нежной, словно лепестки диких роз, что растут на берегах Розбад, а губы — сладкими, как ягоды, созревшие на ярком солнце.Помня о том, что рядом спит свекровь, Мэгги прошептала:— Ястреб, не сейчас.— Женщина-Призрак, — шептал он, лаская ее живот и груди, но вдруг отпрянул. В глазах его мелькнула тревога.Мэгги подняла глаза, немного разочарованная тем, что он так быстро ее послушался. Она нахмурилась:— Что такое? Что случилось?— Я чувствую, что внутри тебя зародилась новая жизнь.— Что ты сказал?— Я услышал, как бьется сердце нашего ребенка прямо под моей рукой. Ты носишь под сердцем дитя. Нашего сына, Мэгги. У нас будет сын.Мэгги с сомнением покачала головой. Если бы на самом деле была беременна — кому же, как не ей, первой узнать об этом. Но потом она задумалась, припомнив все те признаки, на которые ей не приходилось обращать особое внимание в последние несколько недель: ее мутило по утрам; тянущая боль в груди; задержка… Она могла бы прибавить сюда же упадок сил, странные ощущения, волнения.— Как ты мог узнать это? — возразила Мэгги, ошеломленная его открытием. — Этого не может быть.— Женщина-Призрак, — прошептал Ястреб, благоговейно проводя ладонью по животу Мэгги, — разве ты не убедилась в том, что мы — одно существо?С трудом придя в себя от удивления, Мэгги обняла его, заглянула в глаза Ястреба и ощутила, как их души слились. Ястреб был прав. И внезапно она сама почувствовала, как бьется крошечное сердечко — тихо и нежно, словно взмахи крыльев бабочки. Она представила себе малыша с гладкой бронзовой кожей и волосами цвета воронова крыла. Сын Ястреба. Последнее звено между прошлым и будущим. * * * На следующее утро Нэкэс, вожди племени, решили, что пора менять месторасположение лагеря. Глашатаи громко объявили о том, что все должны собраться за два дня. Им предстояло провести зиму среди лесов, покрывающих Черные Холмы. Решено было отыскать там поляну, разбить лагерь и обрести приют и покой. Следовало выбрать место, где было достаточно воды.Когда Черный Ястреб услыхал эту новость, то сразу отправился к Сидящему Буйволу и сказал ему, что в этом году опасно разбивать лагерь в Пана Сапа. Там не найти спасения.— Но как же ты можешь знать это? — спросил Сидящий Буйвол, и в голосе его послышалось сомнение. — Лакота всегда находили приют зимой от свирепых вихрей и бурь среди Священных Холмов.— Я прошел Тропою Духов в Священной Пещере, и там мне открылось, что на тех, кто встанет на зимовку в Черных Холмах, нападут васичи.Сидящий Буйвол долго обдумывал слова Черного Ястреба. Легенда о Священной Пещере была хорошо известна Совету Старейшин Лакоты, хотя только шаманы обладали силой, чтобы войти в Пещеру в ночь полнолуния.— Я выслушал тебя, брат мой, — серьезно ответил Сидящий Буйвол, — я передам твои слова вождям.Через два дня они выступили в поход.— Поразительное зрелище, — подумала Мэгги. И действительно, впереди ехали разведчики, за ними — воины верхом на лучших конях, одетые в лучшие одежды. За ними следовали женщины и дети. Некоторые верхом, другие — пешие. Шествие замыкал табун лошадей.Отряд двигался очень медленно, время от времени останавливаясь на привал — поохотиться и пополнить запасы продовольствия.Мэгги ехала возле Ястреба. Она не переставала удивляться тому, как быстро женщины собирали вигвамы, изумляясь, как легко столь большой лагерь можно свернуть в такой короткий срок. Она могла бы сравнить это лишь с исходом иудеев из Египта, который ей довелось видеть в кинофильме«Десять заповедей». Действительно, шествие индейцев, которые все несли с собой, оставляя лишь старые колья от вигвамов да обрывки бизоньих шкур, напоминало тот эпизод из Ветхого Завета.Мэгги не покидали мысли о будущем материнстве. Они с Ястребом никого не посвящали в это, даже Винону, и Мэгги скрывала свое состояние ото всех. Она лелеяла эти мысли, мечтала, как мечтают все женщины, когда узнают, что в них зародилась новая жизнь.Теперь она смотрела на Ястреба другими глазами — она видела в нем отца будущего ребенка: человека сильного и храброго; гордого и способного защитить от любой беды и добыть все необходимое для семьи; человека, который научит сына всему. Даст ему представление о верности и чести, об ответственности перед землей предков. Он научит его ценить жизнь.Муж, как ястреб, парил над ней, заботясь о том, чтобы у нее всегда был удобный ночлег, чтобы хватало еды, чтобы Мэгги поменьше уставала…Умудренная жизненным опытом, Винона смотрела на них, вспоминая те далекие годы, когда она носила под сердцем Ястреба. Ее муж, Серая Выдра, в то время так же заботился о ней, как Ястреб о своей Мэгги. Мысли были радостные и одновременно грустные. Понимая, как им хочется побыть наедине в это — такое особое — время их жизни, Винона часто по вечерам уходила из вигвама — временного пристанища их семьи — навестить Сидящего Буйвола и его семейство.Черный Ястреб задумчиво посмотрел вслед уходящей матери. Он обнял Мэгги.— Она все знает, — заметил он.— Ты думаешь?— Я уверен в этом.— А как ты думаешь — она рада?— А разве есть такая женщина, что не радуется, узнав о зарождении новой жизни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97