— Он твой.— Разве он не принадлежит Бобби?— Нет, он принадлежит мне, а сейчас он твой.— Но мне нечего подарить тебе.— Ничего и не нужно.— Зачем же тебе конь, раз ты не можешь ездить верхом?— У меня несколько лошадей, — ответила Мэгги, — но черного я приобрела потому, что он очень красив.Ястреб наклонил голову.— Хорошо, — сказал он, — я возьму тебя на прогулку верхом.— Нет, — она решительно замотала головой. Прежде она так любила верховую езду, и сейчас одна мысль оказаться верхом на лошади наполнила ее трепетом.— Да, — он улыбнулся и поднял ее с кресла. Мэгги вновь подумала о том, как заразительна его улыбка, какую энергию она излучает, как быстро ее «нет» превратилось в «да». Обладая такой улыбкой, можно осветить весь мир. Эгоистично и жестоко было бы отказать ему.Она должна разделить его радость, удержать его, пока возможно. Ведь скоро он исчезнет, и ей снова грозит забвение.Мэгги сидела на плоском выступе возле кораля, наблюдая за каждым движением индейца, который умело вел под уздцы черного жеребца. Вероника приобрела для Ястреба джинсы и рубашку, но он упрямо ограничивался набедренной повязкой и мокасинами, и Мэгги в который раз восхищалась бронзовым оттенком кожи, игрой мускулов. Ястреб двигался легко и грациозно, как танцор.Он легко поднял Мэгги на коня. Она ощутила, как застучало ее сердце, когда он обхватил ее талию и они помчались к холмам.Воздух благоухал запахами сосны, земли, было слышно гудение насекомых, пели птицы. Небо казалось ясным, лазурно-голубым, безбрежным, как океан. Вдали величественно вздымались вершины Холмов. Зелень деревьев покрывала склоны, словно одеяло, сотканное из всевозможных оттенков зеленого цвета.Ястреб пустил коня рысью, и Мэгги не смогла сдержать счастливого вздоха. Она совсем забыла верховую езду, то ни с чем не сравнимое чувство свободы, что охватывало ее тогда. Большинство мужчин недоумевало, отчего многие девушки обожают верховую езду? А ведь это так просто! Мэгги знала, что женщин очаровывает не только красота благородных животных, но и то, что при этом испытываешь небывалый подъем душевных сил, и то, что отдаешься во власть могучего коня, который неудержимо несется вперед. Скорость пьянит сильнее вина, а дух захватывает от чувства полной свободы.Мужчины помешаны на машинах — неживых металлических моторах. Но машины — холодные железки, а лошади способны любить и быть преданными.Чуть выждав. Ястреб пустил коня вскачь. Сердце Мэгги замирало от волнения. Было так чудесно снова почувствовать, как ветер бьет в лицо, воображать себя неразрывно связанной с той свободной стихией, что влекла ее вперед. Черный жеребец бежал так легко. Его длинные ноги несли их к подножию Холмов.Ястреб опустил поводья, и они стали подниматься в гору. Она чувствовала, что грудь юноши прижата к ее спине, рука крепко держала ее в седле, обхватив за пояс.Они взбирались все выше и выше, пока не добрались до площадки. Ястреб натянул поводья. Спешившись, он взял Мэгги на руки.Она не отрывала от него глаз, а он не опускал ее. Ястреб чувствовал ее дыхание.— Я… ты… отчего ты не опустишь меня, — пролепетала она. — Я, наверное, тяжелая.Он медленно покачал головой. Мэгги чувствовала тепло его рук. Он вдыхал ее дивный запах — душистее сосновых деревьев и трав.— Ястреб, я…, — ее голос дрогнул. Что она собиралась сказать? Мэгги вдруг обнаружила, что сама не знает этого. Ей просто нравилось произносить его имя.— Что, Мэгги?— Ничего.Все еще не выпуская ее из рук, Черный Ястреб сел, прислонившись спиной к большой сосне. Он долго смотрел на Мэгги, потом перевел взгляд на холмы. Священная Пещера. По-прежнему ли она на месте?— Чудесно, — сказала Мэгги, проследив за направлением взгляда индейца, — я часто жалела о том, что не могу добраться до вершины.Черный Ястреб понимающе кивнул:— Боб-би отправится сюда в поисках своего видения.— Надеюсь, ему повезет. Хороший мальчик. Он хочет поступить в колледж.— Колледж?— Это место, где учатся.— Бледнолицые?— Да, он надеется стать доктором — современным шаманом. Он сможет помочь людям в резервации.— Для этого надо учиться в колледже?— Да, в прежние времена такие знания переходили от шамана к шаману. С тех пор мир стал другим. Теперь все гораздо сложнее. Человек должен иметь документ — разрешение лечить. Люди многому научились за прошедшее столетие.— Да ну? Вы даже не выучились жить на земле и ладить друг с другом.Мэгги тут же напомнила себе, что он чрезвычайно быстро схватывает все, что видит и слышит каждый день. Он внимательно следил за телевизионными новостями. С экрана пугали войнами, нищетой, убийствами. Кое-что было трудно перевести. Тяжело объяснить, что такое СПИД, человеку, явившемуся из другого века, другой культуры. Почти невозможно объяснить растление детей, наркоманию, рост преступности, загрязнение воздуха и воды, истощение запасов нефти, аборты…Мэгги порывисто вздохнула. Здесь, на вершине, где чистое небо, целебный сосновый запах, совсем не хочется думать о том, что творится в мире. Она сидела на коленях у Ястреба, его руки крепко обнимали ее, его дыхание согревало. Так как же она могла думать о чем бы то ни было!— Расскажи, как ты получил свое имя? — помолчав, спросила Мэгги.— Я тогда ожидал видения. Тень ястреба накрыла меня, и мы слились воедино. Шаман сказал, что я стану таким же сильным и мудрым, как ястреб, если посвящу свою жизнь Лакоте.Он чуть помолчал, вспомнив Волчье Сердце, и перевел взгляд на Мэгги:— Я тогда видел и тебя, хотя никому не рассказал об этом. Я не мог рассмотреть лица, а видел лишь туманный образ женщины с темными волосами. Я видел тебя вновь во время Танца Солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97