Она привыкла лечить травмы, которые то и дело случались на ранчо. Только в самых необходимых случаях они вызывали доктора из города.
Смыв кровь с его лица, она положила хо­лодный компресс на подбитый глаз, думая, правильно ли она поступила, настояв, чтобы отец оставил индейцу жизнь. Может, все-таки он украл Рэда и вороную? Может, он собирает­ся убить их всех в постелях, а потом скальпи­ровать?
– Проклятие! – вырвалось у Крадущегося Волка, когда тонкие девичьи пальцы надави­ли на его бок.
– Простите, – быстро проговорила Кэтлин.
– Послушайте, я не хочу быть здесь, и я уверен, что вы все отнюдь не огорчитесь, если я продолжу свой путь.
– Вы этого не сделаете до тех пор, пока папа не решит, что с вами делать. Может быть, он передаст вас шерифу, – отрезала Кэтлин то­ном, не допускающим возражений.
Осторожно, как только могла, она снова ощупала правый бок, убедившись, что слома­но, по крайней мере, одно ребро. Весь бок был в кровоподтеках и следах ушибов. Она про себя выругала Уайли. Этому человеку явно до­ставляло удовольствие причинять боль дру­гим.
Вымыв грудь и спину индейца, Кэтлин за­бинтовала его, чтобы место перелома не двига­лось. Несколько недель его будет мучить боль, но сломанные ребра срастаются сами, а пока придется ему двигаться поосторожнее.
– Вы будете есть? – спросила Кэтлин. Крадущийся Волк отрицательно покачал головой.
– А пить? На кухне греется кофе.
– У вас есть виски?
Кэтлин удивленно приподняла правую бровь.
– Я думала, индейцы и виски – вещи несов­местимые.
– Может, и так, но я наполовину ирландец, и мне хотелось бы выпить.
– Ирландец?! – воскликнула Кэтлин. – Вы шутите.
Крадущийся Волк покачал головой.
– Мой отец приплыл сюда из Ирландии тридцать лет назад.
– По-моему, вы похожи больше на индей­ца, а не на ирландца, – бросила через плечо Кэтлин, отправляясь на кухню. Встав на цы­почки, она открыла буфет и достала бутылку виски, которую отец держал под рукой для ме­дицинских целей.
Взяв стакан с нижней полки, она немного плеснула в него и принесла индейцу. Он поню­хал виски, сморщил нос и залпом выпил. Это был самый дешевый сорт виски, вероятно, до­машнего приготовления, но по телу сразу же прошла волна тепла, и боль в боку уменьши­лась.
– Спасибо, – он отдал ей пустой стакан, слег­ка коснувшись ее своими пальцами.
Тепло от его прикосновения распространи­лось от кончиков пальцев по всей руке Кэт­лин, сердце странно защемило. Удивленная этим ощущением, она отступила назад: почув­ствовал ли он то же самое?
– Меня зовут Кэтлин, – произнесла она, на­деясь скрыть волнение.
Крадущийся Волк кивнул. Красивое имя, и ей подходит.
– Я… – он начал было представляться Кра­дущимся Волком, но передумал. – Галлахер, – произнес он, вслушиваясь в имя, которым не пользовался более шести лет. – Рэйфорд Гал­лахер. Можно Рэйф.
– Действительно, ирландец, – пробормота­ла Кэтлин.
Он снова кивнул, вдруг почувствовав, что его одолевает усталость. Избиение, долгая по­ездка и рюмка виски на голодный желудок начали брать свое.
– Вы устали, – заметила Кэтлин. – Думаю, папа не будет возражать, если я положу вас в свободной комнате.
– Спасибо.
Он встал, зашатавшись, Кэтлин быстро по­дошла к нему и, обхватив, повела по узкому коридору в спальню. Их бедра соприкасались, она чувствовала незнакомую и томящую дрожь под ложечкой. Что с ней происходит?! Она всю жизнь провела среди мужчин, но еще ни один из них не действовал на нее так странно.
Пульс Рэйфа участился от ее прикосновения, и он выругался про себя. Он знал, что их с са­мого начала притягивало к друг другу, но ре­шил, что из этого ничего не выйдет. Она была женщиной – красивой, желанной женщиной, – а он поклялся никогда больше не доверять им.
Кэтлин открыла последнюю дверь слева. Они вошли в комнату с большой латунной кро­ватью и трехстворчатым дубовым шкафом. Цветной тряпичный коврик оживлял это спар­танское убранство.
– Почему бы вам не отдохнуть, – предло­жила Кэтлин.
Рэйф кивнул.
– Еще раз спасибо.
– Я принесу вам обед сюда, так что вам не придется вставать, – произнесла Кэтлин и вы­шла, закрыв за собой дверь.
Лицо Рэйфа скривилось от боли, когда он опустился на кровать. Он схватился за бок и проклял про себя ковбоя, который решился ударить его ногой.
Он заставит Абнера Уайли заплатить за этот пинок, поклялся он. Да, он заставит его запла­тить…
Кэтлин, хмурясь, пошла на кухню, чтобы помочь кухарке Консуэло приготовить обед.
Жизнь так несправедлива, размышляла она, отрезая ломоть свежевыпеченного хлеба. Впер­вые она встречает удивительного мужчину, высокого, темноволосого и красивого, к кото­рому ее так тянет, – и он оказывается индей­цем.
Это просто несправедливо, думала она, но, в конце концов, никто не говорил, что жизнь справедлива.
ГЛАВА 4
Кэтлин склонилась над лоханью для стир­ки и принялась за одну из грубых хлопчатобу­мажных рубашек отца. День выдался теплый, и выступавший на лбу пот назойливо лез в гла­за. Выпрямившись, она прополоскала рубаш­ку и бросила ее в корзину для белья, что стоя­ла у ее ног. Приостановившись на мгновение, она, держась рукой за поясницу, взглянула туда, где у дома, в тени высокого дерева, си­дел, скрестив ноги, индеец. Она улыбнулась про себя, увидев, что тот смотрит на нее.
Рэйф был на ранчо уже больше недели. Кэт­лин знала, что сломанное ребро причиняет ему сильную боль, но он никогда не жаловался. Боль­шую часть времени он проводил в своей комна­те, хотя каждый день посвящал некоторое вре­мя большой вороной кобылице. Он чистил бока чистокровного животного, пока они не начина­ли блестеть, словно мокрое черное дерево.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78