— Мне нужна… бумага.
— После.
— Нет… сейчас. Должна написать… признание.
— Признание?
— Я видела… все, что случилось… с Гарри.
— Ты была там?
Роза кивнула.
— Видела все, — она закрыла глаза. — Бумага… в ящике стола.
Быстрым движением Крид достал бумагу, нашел чернильницу и ручку.
— Ты… пиши, что я говорю… Я под… пишу.
Через пятнадцать минут Роза, как смогла, подписала бумагу.
— Скажи Джесси… что я виновата перед ней… пусть простит за все…— Скажу обязательно.
— Скажи ей… не надо меня… ненавидеть…
Крид кивнул головой.
— Холодно…— прошептала Роза. — Так… холодно…
Крид со вздохом обнял ее и прижал к себе. Он держал и качал ее, как ребенка, пока с ее губ не отлетел последний вздох и она не затихла у него на руках.
Поднявшись, он отнес Розу на кровать и закрыл простыней.
Сунув в карман сложенную пополам бумагу с признанием Розы, он поднял Джесси на руки и, прижимая к себе, направился к ближайшему врачу.
Глава ТРИДЦАТАЯ
Крид ходил из угла в угол по приемному покою клиники, ожидая результатов осмотра: его мысли были в полном беспорядке. Роза умерла, но все-таки успела подписать бумагу, в которой говорилось, что она была свидетельницей той перестрелки, в которой он был обороняющейся стороной. Но сейчас для него это не имело большого смысла, потому что Джесси ранена, у нее кровотечение. И она рожает.
Он нервно провел рукой по волосам и отошел к окну, чтобы хоть как-то отвлечься. Уже шесть часов прошло с того момента, как он принес ее к врачу. Шесть часов! Проклятие!
Отвернувшись от окна, он начал снова ходить по приемной, каждый раз замирая на месте, когда там, за дверью, раздавался ее вскрик — ослабевший и полный боли от стараний произвести на свет их ребенка.
«А что, если она умрет? Как я буду жить, зная, что она погибла по моей вине?
А что, если умрет ребенок? Сможет ли Джесси хоть когда-нибудь простить меня?»
Крид остановился и поднял руки. Откинув голову назад и прикрыв глаза, он прошептал:
— Вакан Танка, пожалуйста, не дай ей умереть. Неважно, что случится со мной, но, пожалуйста, не дай ей умереть.
Он долго стоял так, мысленно повторяя эту молитву снова и снова и вздрагивая от частых вскриков Джесси. «Пожалуйста…»
Прошел еще час, и ему показалось, что от долгого ожидания его нервы оголились. Потеряв над собой контроль, он распахнул дверь и ворвался в операционную.
Врач строго посмотрел на него, удивленный внезапным вторжением.
Джесси тоже скосила глаза в сторону двери. Ее лицо блестело от выступившего пота и было совершенно бескровным, таким же белым, как укрывавшая ее простыня, под глазами чернели круги, волосы стали влажными.
— Крид…— Она попыталась протянуть к нему руку, но у нее не хватило силы даже поднять ее.
— Извините, мистер Маклин, но вам придется выйти.
Джесси слабо покачала головой:
— Не надо…
Двумя большими шагами он пересек пространство до стола и, оказавшись рядом, взял ее руку.
— Мистер Маклин!..
— Помолчите, доктор. Я остаюсь.
— Это противоречит всем правилам. Мужчинам нельзя присутствовать при родах.
— Но вы же здесь.
— Я — врач.
— А я — отец. — Крид упрямо посмотрел врачу в глаза, явно бросая вызов запрету, лишающему его права остаться.
Со вздохом тот был вынужден сдаться.
— Хорошо, сэр. Если вы настаиваете на том, чтобы остаться, то возьмите кусок ткани и оботрите лицо и шею своей жены.
— С удовольствием, док, — сказал Крид. Он обмакнул кусок ткани в чашу с водой, слегка отжал и провел им по лицу и шее Джесси.
— Так легче?
— О, да.
Вдруг Джесси схватила его за руку, ее тело выгнулось, каждый мускул напрягся: начались схватки. Глухой стон вырвался из ее горла.
— Держись, любимая.
Она кивнула, когда боль отступила.
— Тебе надо скакать на боли, милая.
— Скакать? — Она с удивлением посмотрела на gero глазами, полными боли и слабости.
— Да. Представь, что под тобой дикий мустанг. Не сопротивляйся боли, а скачи на ней.
— Я не могу. — Ее дрожащие веки опустились. — Я так устала, Крид, так устала.
— Давай, Джесси, ты сможешь. Попытайся. Ради меня. — Он улыбнулся, глядя на нее и лаская ее щеку. — Мне очень хочется поскорее увидеть нашего малыша.
Его близость и ободряющие слова придали ей новых сил.
По прошествии двадцати минут она родила девочку с красным сморщенным личиком и черными волосиками.
Крид сидел рядом, держа жену за руку, пока врач занимался ребенком, освобождая его от последа. Потом он передал девочку Джесси.
— Она красивая, — прошептал Крид, осмелившись потрогать пальцем пушистые волосы дочери. — Такая же красивая, как и ты.
— Ты не переживаешь, что это не мальчик? — спросила Джесси.
— Да нет же, черт возьми, — сказал Крид, улыбаясь. — Мальчишки ни к черту не годятся. Это всем известно.
— Крид, а что там случилось? Где Роза?
— Она ушла.
— Ушла?
Он выругался про себя, страстно желая не говорить ей печальную правду — ни сейчас, ни потом, когда она поправится.
— Крид?
— Она ушла от нас, умерла. Умерла, спасая тебя и нашу малышку.
— Нет!
Он сжал ее руку.
— Мне искренне жаль, что это случилось, любимая.
Две огромные слезы скатились по щекам Джесси.
— Мне очень жаль, — снова произнес Крид, не зная, как и чем ее можно успокоить.
Джесси посмотрела на него:
— Ты не будешь возражать, если мы назовем малышку Розой?
Крид сокрушенно вздохнул. Ему до черта не хотелось называть дочь именем проститутки, пусть она даже и была сестрой Джесси. Но бросив взгляд на Джесси, он понял— отказать ей он не сможет.
— Как ты пожелаешь, любимая, — сказал он, прижимая губы к ее руке. — Сейчас тебе надо хорошенько отдохнуть, хорошо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95