—Скорее всего, мою мать превратил в проститутку такой же, как ты! Спокойной ночи, мистер Монро.
Крид смотрел, как она уходит, и не чувствовал ничего, кроме полного опустошения. Он вскочил.
— Джесси, подожди.
Но она уже исчезла.
Какое-то время он помедлил в надежде, что она идет в себя, и поднялся наверх. Но и в комнате ее не оказалось.
— Филипс, — угрюмо прошептал он.
Крид зашагал по комнате, сжимая кулаки. Неужели она собиралась встретиться с этим мальчишкой? Может, она с ним уже сейчас? Представить Джесси в объятиях другого — это все равно что воткнуть в сердце нож по самую рукоятку.
Где же она?
Казалось, стены комнаты вот-вот обрушатся на него. Схватив шляпу, он вылетел из гостиницы. Ему не составит большого труда разыскать ее в маленьком городке.
Час спустя, устав и отчаявшись от бесплодных поисков, Крид вернулся в гостиницу. Комната без нее казалась громадной и совершенно пустой. Он сел на стул возле окна и уставился в темноту, вспомнив, как совсем недавно на этом самом стуле сидела она и как радостно загорелись ее глаза, когда он вошел.
Он переживал, что бросил ей в лицо такие злые и несправедливые слова. Страдая от угрызений совести, Крид откинулся на спинку стула и закрыл глаза. «Какой же я безмозглый и черствый дурак, — подумал он. — Обеими руками пытаюсь оттолкнуть от себя собственное счастье… И только потому, что внушил себе, будто не достоин ее, будто всегда чувствовал свою ущербность». Но, если даже собственная мать не любила его, разве может он рассчитывать на то, что его полюбит кто-нибудь другой. «Какие объяснения могут оправдать мою жестокость? Никто не давал мне права произносить эти слова. Никто. И вот теперь Джесси оказалась одна в чужом городе, и в этом виноват я…»
И если она сейчас не одна, то в этом все равно виноват только он.
Сгорая от беспокойства и мучаясь чувством вины, Крид вышел из гостиницы и направился в бар, надеясь, что стакан виски поможет ему снять напряжение.
Но и это не помогло. Тогда он заказал у бармена бутылку и направился к столу с твердым намерением напиться так, чтобы забыть обо всем на свете. Он сел и начал пить, уставясь в окно.
Он уже принялся за второй стакан, когда вдруг увидел Джесси. Опустив голову, она медленно брела по другой стороне улицы, и весь ее вид свидетельствовал о том, что она пребывала в полном отчаянии.
«Как же я виноват перед ней…»— Крид понял что проигрывает. Он любил ее. Может быть, это была любовь, с первого взгляда, с того самого момента, когда он увидел ее впервые в пыльном проулке в Гаррисоне.
Схватив шляпу, он выбежал из бара и устремился вслед за ней.
— Джесси, подожди.
Он знал, что она слышит, но нарочно не останавливается и даже не поворачивается в его сторону. Она продолжала идти вперед.
— Джесси! — Он схватил ее за руку, пытаясь остановить. — Джесси, пожалуйста, выслушай меня.
— Оставь меня в покое.
— Джесси, я виноват. Пожалуйста, прости меня. Я совсем не имел в виду то, что сказал. Клянусь тебе!
— Я не верю тебе.
Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
— Прости меня, Джесси. Понимаю, что не заслуживаю прощения, но могу объяснить свои слова только… ревностью.
— Ревностью? Ты ревнуешь?
Крид кивнул:
— Просто позеленел от нее. Взглянув на Филипса, я понял, что это как раз то, что тебе нужно, а я таким никогда не стану.
Губы ее искривились.
— И ты приревновал меня? К кому, к Джиму Филипсу?
— Ну да.
Не сдержавшись, она громко расхохоталась. Сама идея, что Крид мог приревновать ее к Джиму Филипсу, показалась ей нелепой.
— Ты не объяснишь мне, что в этом смешного? — спросил Крид.
— Ты. Ты смешон. Ох, Крид, — сказала она, взяв его за руку. — Неужели ты не понимаешь, что ревновать к Джиму Филиппсу— это все равно что льву ревновать к котенку.
— Женщины— это котята, — раздраженно возразил Крид. .
— Я— львица, — сказала Джесси, просовывая свою руку ему под локоть.
— Ты меня прощаешь?
Она склонила голову и с озорным выражением в глазах произнесла:
— Возможно.
— Возможно?
— Почему ты приревновал меня, Крид?
— А как ты думаешь?
— Я не знаю. Скажи мне об этом сам.
— Я люблю тебя, Джесси, вот почему. Люблю. Ты ведь это хотела услышать?
— О да. — Она на мгновение закрыла глаза, думая о том, что он никогда не узнает, как долго она тосковала по этим словам.
— Я люблю тебя. — Он обнял ее и ласково погладил по спине. — Я люблю тебя. — И он начал осыпать поцелуями ее лицо, щеки, брови.
Она смотрела в его глаза — глаза, переполненные нежностью.
— А ты часто будешь говорить мне эти слова, а то я боюсь их забыть?
— Каждый день, — обещал он.
— Ну что ж, тогда я прощаю тебя.
Взявшись за руки, они пошли к гостинице. Крид отпер дверь, зажег лампу и посмотрел на кровать, которая, казалось, вдруг заполнила собой всю комнату. Он чувствовал, что Джесси стоит рядом. Медленно он повернулся и посмотрел ей в лицо
— Если ты перестанешь смотреть на меня так, то я буду спать на полу, — сказал он охрипшим голосом.
— А если нет?
— Тогда я стану любить тебя всю ночь, пока не взойдет солнце.
— Правда? — Она шагнула к нему, вспоминая, сколько раз он уже начинал любить ее и в последний момент отступал. — Правда?
Она подходила к нему все ближе и ближе и наконец приподнявшись на цыпочки, обняла за шею и поцеловала.
— Возьми меня, Крид, — прошептала она, и он почувствовал ее горячее, опьяняющее дыхание. — Возьми меня и люби до восхода солнца.
— Джесси…
— Ты еще не передумал?
— Мне только не хочется, чтобы ты потом пожалела.
— Я не пожалею, — прошептала она, — обещаю.
— Недавно я просил тебя стать моей женой, ты помнишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95