Крид глухо простонал от жара, охватившего все его существо. Пробормотав ругательство, он снова открыл глаза и стал — уже в который раз — разглядывать и перечитывать письмо, которое так и не выпускал из рук. Ее мелкий почерк был очень аккуратным, но местами строчки были размытыми, будто в этих местах чернила оказались разбавленными водой. Горестная уверенность подсказывала ему, что это были ее слезы.
«Джесси», — шептал он ее имя. От мыслей о Розе, укравшей его деньги и бросившей Джесси на произвол судьбы, Крида всего перекашивало.
Проклятие! Он знал наверняка: Джесси преуменьшает трудности, выпавшие на ее долю. Она нарочно не стала писать ему и о долгих часах изнурительной работы, и о мизерном жаловании, если ей вообще платят за ее труд.
Он невольно посмотрел на руки, представляя, как они сжимают горло Розы Макклауд. «Еще наступит день, — думал он, — когда я заставлю ее заплатить за ложь в суде, и за украденные у Джесси деньги, и за…»
Он молча обругал себя. Кого он дурачит? Роза давно уехала, а ему в ближайшие девятнадцать лет восемь месяцев и тринадцать дней выйти отсюда вряд ли светит.
Прошел еще месяц. И с каждым днем беспокойство Крида росло. Его вспыльчивость проявлялась по любому, малейшему поводу. Три дня ему пришлось провести в карцере за драку с одним из заключенных. Раньше ему и в голову не приходило, как он, оказывается, ненавидел маленькие замкнутые пространства, насколько высоко ценил вновь обретенную, хоть и ограниченную свободу.
Когда после карцера его снова водворили в камеру, он дал себе слово держать эмоции в узде, однако легче было сказать, чем сделать. Он постоянно находился в напряжении, его мысли все время возвращались к образу Джесси, вынужденной выполнять тяжелую работу только потому, что Роза украла у нее его деньги. Он перечитывал ее письмо столько раз, что строчки стали совершенно неразборчивыми, но зато его согревали слова ее любви, поддерживая в нем праведный гнев против Розы, обокравшей собственную сестру и бросившей ее в одиночестве.
Через шесть недель после того, как Крид получил письмо от Джесси, он нечаянно подслушал разговор двух заключенных, которые договаривались о побеге. На следующий день он подошел к их вожаку — Джорджу Вестерману.
— Вам не нужен еще один человек? — спросил он чуть охрипшим от волнения голосом.
— Может, и понадобится.
— Я хочу войти в дело.
— А тебе можно верить? Умеешь держать язык за зубами?
— Да будь я проклят!
Вестерман оглядел его и кивнул.
— Дело назначено на завтра. Сегодня вечером, за ужином, Грэхем расскажет тебе все, что надо.
Крид раньше не знал тех семерых, подготовивших план побега, он только изредка здоровался с ними кивком головы. Он знал, что их вожак, Вестерман, получил пожизненное заключение за убийство. Крепкий, немного грузный Вестерман — парень со светлой кожей, голубыми глазами и вьющимися каштановыми волосами— выглядел лет на двадцать пять. На воле у него остался брат, который и должен был обеспечить побег.
Билли Грэхем уже отбыл два года за ограбление. Остальные за разные дела тянули сроки от восемнадцати месяцев до десяти лет. Последнему— Райану Сент-Джону-оставалось отсидеть всего несколько месяцев.
Но это не имело значения. Все они хотели одно — поскорее добыть себе свободу.
План побега оказался настолько прост, что вызвал у Крида только удивление, почему они не сделали этого раньше..
В назначенное время Грэхем позвал ночного охранника и сообщил, что нездоров и нуждается в медицинской помощи. Когда охранник удалился, Вестермав и Сент-Джон, сидевшие в соседних камерах, сумела открыть замки своих камер ножами, украденными накануне с кухни.
Прячась в тени, они дождались возвращения охранника и напали на него. Вестерман накинул ему на голову одеяло и слегка придушил.
Они затащили охранника в камеру Вестермана, связали и, заткнув кляпом рот, забрали у него револьвер и ключи от камер.
Сердце Крида бешено стучало от возбуждения, когда Вестерман отомкнул замок его камеры. Захватив с собой письмо Джесси, он последовал за остальными в кладовую одежды. Там они сбросили тюремные робы и через окно в северной стене вылезли из главного здания. К удивлению Крида, охранник, которого они связали в камере Вестермана, оказался единственным на всю тюрьму.
Они зашли в административный блок, где в казарме взяли шесть винтовок, пару ружей и несколько коробок патронов.
— Мы направляемся в Техас, — сказал Вестерман Криду, заряжая винтовку. — Хочешь поехать с нами?
Крид покачал головой:
— Не могу. Надо закончить одно маленькое дельце, которое ждет меня в Гаррисоне.
Вестерман пробормотал что-то невнятное.
— Надеюсь, ты его найдешь.
— Ее, — поправил Крид, сжимая кулаки и представляя, как его пальцы сжимаются на горле Розы.
—Это еще лучше, — ответил Вестерман, бросив на Крида плотоядный взгляд. Он кинул Криду револьвер в кобуре а потом сунул в руку пачку мятых долларов. — Удачи тебе.
— Йе, — Крид сунул деньги в карман, потом застегнул пояс с револьвером. — Вам всем того же. Тихо ступая, они направились к воротам. Брат Вестермана, Чарли, ждал их с широкой улыбкой на круглом лице.
—Проблемы были? — спросил Джордж. Чарли ткнул большим пальцем руки назад, через плечо.
— Только он.
— Мертв?
— Нет, но когда очнется, голова у него будет как с хорошей попойки, черт бы его побрал.
Джордж Вестерман даже не взглянул на тело охранника, распластавшегося лицом в грязи. Его гораздо больше интересовали лошади, которых купил его брат. Взяв за поводья высокого мускулистого серого мерина, он взобрался в седло, и они умчались в темноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95