Граф бросился за ней, втащил обратно в комнату и прижал к себе, не обращая внимания на ее возмущенные крики. Уткнувшись лицом в ямку на ее шее, он сказал:
— К черту все секреты! Скажите мне лишь, что они не имеют отношения к герцогине.
— Они не имеют никакого отношения к герцогине, — сдавленным шепотом ответила Мэг, и только тогда граф осознал, что его рука крепко сжимает ей горло. Испугавшись, он отпустил ее.
Мэг попятилась, бледная от пережитого потрясения, и посмотрела ему в лицо. Рука невольно потянулась к горлу.
— А почему они должны иметь к ней отношение?
Боже милосердный, он причинил ей боль! Чуть не задушил! Самое меньшее, чем он мог снискать ее прощение, — откровенность.
— Потому что нет на свете ничего, что я ненавидел бы так, как все, связанное с ней.
Мэг покачала головой:
— Вы не можете ненавидеть старуху, Саксонхерст. Ненависть более всего вредит тем, кто ненавидит.
Он, хмыкнув, подошел к столику и снова наполнил бокал.
— Ничего подобного, моя дорогая. Моя ненависть ранит драконшу, несмотря на ее твердую чешую. — Он осушил бокал и почувствовал, как густая обжигающая жидкость, разливаясь по телу, уносит безумные мысли и возвращает здравый смысл. Она сказала правду, он понимал это умом и сердцем. Поставив бокал на стол, граф подошел к Мэг и, с облегчением вздохнув, улыбнулся.
— Если ваша тайна не касается герцогини, мы можем быть счастливы. — Он ласково протянул к ней руку. — Простите, что напугал вас.
Мэг стояла, словно окаменев.
— Нет.
Граф привлек ее к себе, чтобы поцеловать.
— Простите. Идите ко мне, позвольте мне…
— Нет. — Мэг вывернулась из его рук.
Он со смехом поймал ее снова и потянул обратно.
— Вспомните, как это было. Давайте…
— Нет! — Мэг сильно ударила его в плечо, и ошеломленный граф увидел непреклонность в ее свирепо сжатых губах и сверкающих глазах. — Нет, — повторила она. — Не так. Сначала между нами исчезнет недоверие. Вы должны перестать так люто ненавидеть собственную семью!
Он отпустил ее и потер то место, куда она его ударила.
— Черт побери, женщина! Все началось из-за ваших секретов. Не надо упрекать меня в недоверии!
— Но это вы ненавидите!
Он отошел подальше, опасаясь утратить власть над собой.
— Вы с самого начала знали, что я ненавижу герцогиню. Почему же только теперь это вас так возмутило? Пытаетесь этим оправдать свое малодушие, мой нервный цыпленочек? Или просто дразните меня?
Ее лицо приобрело такой же землистый оттенок, как унылое платье на ней.
— Я не знала, насколько далеко это зашло.
— Вы пытаетесь убедить меня, что отказываете мне только из-за того, что я не могу поладить с родственниками?
— Из-за того, что вы ненавидите свою бабушку. Это отравляет мне все!
Граф посмотрел на ее окаменевший подбородок и гневно сверкающие глаза. Ну просто пламенная пуританка, гори она адским пламенем!
Граф снова взял бокал.
— Ну что ж, Минерва, если вы решили отвергать меня до тех пор, пока я не стану милым и любящим внуком, брак наш обещает стать адом. Спокойной ночи.
В следующее мгновение она выскочила прочь, хлопнув дверью.
Сакс чуть не запустил ей вслед хрустальным графином, но овладел собой и аккуратно поставил его на стол. Это был прекрасный образец уотерфордского хрусталя.
Брэк, поскуливая, заполз под кровать — умный пес.
Сакс остановил свой взгляд на часах с ухмыляющейся фигуркой цвета бледной личинки и качающимся маятником и, размахнувшись, изо всех сил швырнул ими в амазонок.
* * *
Влетев в свою спальню, Мэг повернула ключ в замке. Но тут же сообразила, что это глупо. Разумеется, муж не собирался преследовать ее. Спустя несколько секунд издалека донесся звук разбивающегося не то стекла, не то фарфора, и она подбежала было к двери, готовая броситься на помощь, но грохот повторился снова, снова, снова и снова… О Господи милосердный! Дети!
Дрожа от страха и потрясения, Мэг открыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Подобрав юбки, она поспешила в апартаменты братьев и сестер.
Влетев в классную комнату, она увидела, что все ее семейство, сидя вокруг стола, заканчивает ужинать, беззаботно болтая.
При ее появлении Джереми вскочил:
— Что случилось? — И спустя мгновение добавил:
— Что за шум?
— Не спрашивай. — Мэг закрыла дверь, и звуки стали гораздо тише, но все-таки были слышны. Она сгребла в охапку близнецов. — И не ходите вниз! Никто. — Джереми встал возле двери, глядя на нее во все глаза.
Мэг поняла наконец, что пугает всех и что сжимает в объятиях близнецов скорее для собственного, а не для их успокоения, поэтому отпустила детей и заставила себя улыбнуться.
— Боюсь, граф немного расстроен.
— Он бьет посуду? — с округлившимися от удивления глазами спросила Лора.
— Да.
Рейчел непроизвольно прижалась к Мэг:
— Мне страшно.
Мэг, стараясь выглядеть спокойной, погладила шелковые волосы сестренки.
— Не бойся, вас он не тронет. Он просто крушит вещи. — Она надеялась, что все обстоит именно так. В голову ей закрались страшные подозрения относительно хромой ноги Кларенса и выбитого глаза Сьюзи.
— Но почему? — спросила Рейчел. — Что его рассердило? Мы?
— Нет! Конечно же, нет. — Мэг села и крепче прижала к себе сестру. Снова придется солгать. Ну, не солгать, а сказать полуправду. — Это касается его бабушки, дорогая.
— Он ее что, не любит?
— Не любит.
— А почему?
— Не знаю, милая. Но к нам это не имеет никакого отношения, так что нам ничто не грозит. — Доносившиеся издали звуки стихли. Это обнадеживало, но в следующий момент, услышав тяжелые шаги на лестнице, Мэг еще крепче прижала к себе Рейчел. Однако это оказалась всего лишь невероятно толстая горничная с тремя подбородками и веселой улыбкой на лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115