— Чтобы окончательно успокоить вас, добавлю: моя любимая жена Эммалина и я вчера очень долго беседовали. Достаточно будет сказать, что к концу разговора я так же, как и она, был до глубины души возмущен преступными махинациями Барретта. Понимаете, Эммалина объяснила мне, что вы испытываете к мисс Хейг достаточно глубокие чувства. Собственное, порой чрезмерное, самомнение подсказало моей жене, что иной причины, объясняющей ваше нежелание встречаться с ней, нет. Особые личные обстоятельства, которые появились совсем недавно и о которых я не хочу сейчас говорить, глубоко потрясли Эммалину. Ее взгляды во многом радикально переменились, в том числе и ее отношение к вам. — Маленькие глазки Дорсетта как-то по-особому блеснули. — Наверное, вам трудно в это поверить, но я люблю Эммалину со всеми ее недостатками, люблю именно такой, какая она есть. По этой причине я и сделал то, что сделал. Лично вам Эммалина попросила передать самый горячий привет и искренние сожаления по поводу того, что было, и того, чего никогда уже не будет.
Дерек растерянно молчал.
— Да-да, все именно так. Теперь вы можете быть спокойны. Моя любимая Эммалина шла к этому почти всю свою жизнь. Обратного пути уже нет. — Дорсетт вежливо отступил на шаг. — Полагаю, я сказал более чем достаточно. Прошу вас в экипаж. Состояние юной леди внушает мне опасение.
Дерек посмотрел на Джиллиан, до сих пор так и не пришедшую в себя. Ее мертвенно-бледное лицо повергло его в ужас. Он развернулся и шагнул к двери.
Глава 18
— Почему ты это сделала?
В напряженной тишине каюты вопрос прозвучал излишне громко. Дерек в упор смотрел на Джиллиан, все еще одетую в мужской костюм, хотя с момента их неудавшегося побега прошло уже много часов. Дерек крепко держал ее за руку, и от этого она чувствовала себя пленницей. Ощущение усиливалось от его сверлящего взгляда и нарочитой сдержанности.
Джиллиан прерывисто вздохнула. Несколько минут назад они вернулись от доктора Фелпса. Она демонстративно отказалась от предложенной Дереком руки, и сама вышла из экипажа. Естественно, ему это не понравилось. Джиллиан физически чувствовала, как растет его гнев, пока они поднимались по трапу, спускались вниз и шли по коридору к капитанской каюте. Она ждала, когда он, наконец, заговорит, и дождалась.
— Да отвечай же, черт возьми! — взорвался Дерек. — Почему ты сбежала?
С трудом, открывая рот после удара кулака Барретта, Джиллиан невнятно проговорила:
— Ответ очевиден.
— Но не для меня! — Дерек нахмурился, и на его лице появилось ожесточенное выражение. — Вчера ночью мы… — Он внезапно замолчал, потом продолжил уже более спокойным тоном: — Я хочу, чтобы ты все мне рассказала. Неужели это был спектакль? Неужели все, что происходило между нами, для тебя ничего не значило?
— Я не хочу об этом говорить.
— Зато я хочу! — Дерек еще сильнее стиснул руку Джиллиан, как будто боялся, что она опять сбежит. — Это все из-за Гибсона, да? Из-за него ты хотела сбежать? Ты любишь его? Дело именно в этом?
— Нет, Кристофер не имеет к этому никакого отношения.
— Ты бесстыдно лжешь!
— Я никогда тебе не лгала!
— Только Гибсон мог додуматься до побега.
— Да ты-то откуда знаешь?
— Не делай из меня дурака! Только Гибсон мог убедить капитана «Красавицы Брайтона» взять вас на борт. И только Гибсон мог…
— Кристофер не заставлял меня делать ничего, что я бы не хотела сделать сама!
— Почему?
— Что почему?
— Почему ты захотела сбежать? Я полагал, что мы давно обо всем договорились, что все, наконец, устроилось.
— Ты прав.
— Я не понимаю.
— Ты никогда и не понимал! — Джиллиан собрала все свои силы, чтобы сказать то, что она обязана, была сказать. Она решительно вздернула подбородок, и смело взглянула в глаза Дереку Эндрюсу. — Посмотри на меня, Дерек. Ты видишь перед собой женщину, которая принадлежит тебе по праву варварского, бесчеловечного закона. Я обратилась к тебе на корабле опять же в силу этого закона. Я заключила с тобой сделку в силу этого же закона. Ты купил мою жизнь на ближайшие четыре года с той же легкостью, с какой покупают скот, тоже в силу этого закона. И все, что происходило между нами, происходило в силу этого закона! — Джиллиан на мгновение замолчала, потому что с каждым произнесенным ею словом душевная боль становилась все сильнее. Но все же она заставила себя продолжать. — Неужели ты не понимаешь? Все, что происходило между нами, было иллюзией! Как я могла быть самой собой, если меня лишили всех прав? Я не принадлежу себе, Дерек! Меня вместе со всеми моими чувствами и мыслями продали тому, кто дал большую цену! Ты, будучи свободным человеком, мог следовать своим чувствам… своим желаниям… отдавать нашим отношениям всего себя целиком… А я? Я не могла этого сделать, потому что была вынуждена только повиноваться. Ты знаешь, каково это, Дерек? Знаешь ли ты, что даже мысль об этом разъедает мне душу, лишает сил, последнего достоинства? Да, я пыталась бежать! И поскольку ты, похоже, все равно не понимаешь, хотя причина до предела проста и настолько логична для меня, что не понять этого может только человек, который даже не пытался узнать, какая я на самом деле… — Глаза Джиллиан вспыхнули. — Коротко говоря, для меня не важно, что гласит закон, просто я никогда не была и не буду ни твоей, ни чьей-нибудь еще собственностью.
Дерек тяжело дышал, на скулах играли желваки. С трудом, сдерживаясь, он хрипло проговорил:
— Ты хочешь сказать, что вчерашняя ночь и все другие наши ночи для тебя ничего не значат…
Джиллиан долго молчала и, наконец, тихо ответила:
— Этого было недостаточно, чтобы принести в жертву душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133