— Но как же это? Неужели Чарлз доверился янки?
— Чарлз все время был с тобой во время операции — он не покидал тебя ни на минуту.
— Операции? — Фостер вздрогнул и, с трудом приподнявшись, окинул свое тело беспокойным взглядом, а затем вновь откинулся на подушку. — Слава Богу, — прошептал он, — я думал, что стал инвалидом.
Нет-нет, что ты. — Рива покачала головой. — Ты был ранен в грудь, и ранение очень тяжелое. Тебе сразу оказали медицинскую помощь, а потом приехал Чарлз и вынул пулю; но раны не заживали, и возникло заражение. Вот тогда Чарлз и сказал, что необходимо показать тебя врачу-янки. У янки в госпитале уже были случаи выздоровления в такой же безнадежной ситуации, как твоя.
Услышав за спиной тихий всхлип, Рива обернулась и, взяв расплакавшуюся тетю Тео под руку, подвела ее вплотную к больничной койке, на которой лежал Фостер.
— Боже, какая же я эгоистка, бормочу и бормочу что-то и даже не дала тете Тео слово вставить. Она очень переживала за тебя все это время. Мы не находили себе места, ожидали худшего. Ах, Фостер, как же я счастлива, что все обошлось!
— Мой дорогой мальчик, ты жив! — сквозь слезы произнесла тетя Тео. — Сколько ночей я проплакала, умоляя небеса сжалиться над нами и вернуть нам тебя живым и невредимым, когда завершилась осада Виксберга. Бог внял моим мольбам и привел тебя домой, а потом вновь чуть не отнял у нас. — Слезы текли по ее морщинистому лицу. — И вот теперь ты снова с нами, мой милый племянник.
Фостер протянул к ней руку и слабым движением нежно погладил ее по плечу.
— Тетя Тео, если Бог и может прислушаться к чьим-то мольбам на земле, то это будут ваши мольбы, ибо лишь вы одна заслуживаете милости Божьей.
Теодора порывисто прижала к мокрым глазам кружевной платок и поспешно вышла из комнаты, а ее место возле кровати занял Чарлз. Покачав головой, он задумчиво произнес:
— Фостер, с каждой минутой ты восхищаешь меня все больше и больше. Еще вчера у нас не было никакой надежды на твое выздоровление, а сегодня ты уже быстро идешь на поправку.
Фостер широко улыбнулся:
— Хорошо, если так: ненавижу чувствовать себя беспомощным котенком, которого любой мерзавец может за шкирку выкинуть в канаву. Ты лучше вот что скажи мне, Чарлз, — лицо Фостера приняло озабоченное выражение, — мои дела действительно так плохи, как можно бы предположить, слушая все эти бодрые речи?
— Плохи? — Чарлз прищурился. — Вовсе нет. Вот вчера ты действительно заставил нас поволноваться; зато теперь я как врач со всей ответственностью могу заявить, что скоро ты встанешь на ноги.
Дверь в палату открылась, и вошел доктор Райт. Взглянув на Фостера, он дружелюбно улыбнулся:
— Рад, рад, что мои усилия не пропали даром. А теперь дайте-ка я осмотрю вас, молодой человек…
Чарлз отошел от постели и повернулся к Риве:
— Если не возражаешь, я хотел бы поговорить с тобой, Рива. Почему бы нам немного не прогуляться, пока доктор Райт будет проводить осмотр?
Девушка удивленно вскинула на него глаза:
— А разве ты не останешься с Фостером?
— В этом нет необходимости. — Чарлз продолжал пристально смотреть на нее. — Судя по твоему виду, тебе следует больше бывать на свежем воздухе. Что хорошего, если ты сляжешь сразу после того, как Фостер встанет на ноги?
Рива пожала плечами:
— Ладно, давай поговорим.
Наслаждаясь солнечным теплом, Рива и Чарлз не торопясь шли в сторону холмов. Украдкой поглядывая на своего спутника, Рива пыталась угадать, о чем он собирается говорить с ней, но его лицо оставалось непроницаемым, плотно сжатые губы свидетельствовали о том, что он чем-то сильно недоволен.
Почувствовав ее тревожный взгляд, Чарлз повернулся к ней и обеспокоенно спросил:
— Скажи честно, у тебя что-то случилось? Фостер пошел на поправку, но ты…
— Нет-нет, — быстро отозвалась Рива. — Просто я очень устала за эти дни.
Чарлз замолчал. Вскоре они поднялись на холм и присели на траву. Рива всем своим существом впитывала солнечный свет, пытаясь хоть на минуту отключиться от неприятных мыслей, но Чарлз не дал ей такой возможности. После недолгой паузы он обиженно проговорил:
— Видишь ли, я заметил, что в последнее время ты меня избегаешь. Что-то изменилось между нами после осады Виксберга?
Рива тряхнула головой:
— Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь. — Она сорвала травинку и задумчиво стала водить ею по руке. — У меня были тяжелые времена, и ты знаешь об этом лучше других, но теперь…
— Теперь ты окончательно отдалилась от меня, — не отступал Чарлз. — И мне кажется, что это связано с майором Бэнксом.
Рива вздрогнула:
— При чем здесь Джефф Бэнкс?
— Об этом я и хотел у тебя спросить. — Чарлз напряженно ждал ответа.
— Не понимаю, на что ты намекаешь, — с достоинством ответила Рива, хотя для нее все было ясно. Однако она еще надеялась, что ее холодный тон предотвратит дальнейшее развитие этой неприятной темы.
Тем не менее Чарлз, по-видимому, не собирался сдаваться.
— Я намекаю на тот след у тебя на шее, происхождение которого можно объяснить только одним — это след от поцелуя.
Девушка вспыхнула:
— Что вы себе позволяете, Чарлз Уайтхолл! — Она попыталась подняться, но Чарлз крепко схватил ее за руку.
— Послушай, я ничем не хочу тебя обидеть, — спокойно продолжал он. — Но мне необходимо прояснить ситуацию. Ты отлично знаешь, что я влюблен в тебя и, если бы не началась война, давно предложил бы тебе руку и сердце. Однако я считал нечестным связывать женщину обязательствами, уходя на фронт: мало ли что может там случиться. Одно дело — быстрая смерть, и совсем другое — когда человек возвращается с войны инвалидом…
Рива нетерпеливо перебила его:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100