– Убиться лопатой! – продолжал восхищаться Палкин. – Девки наши узнают – умрут!
Веня предъявил ему сухощавый, но очень немаленький кулак.
– Только пикни – и ты труп. Отбою потом не будет: дай да дай позвонить!
– Жмот! – обиделся Палкин.
– Я не жмот, – обиделся и Веня. – Но ты же понимаешь, неудобно спрашивать у дамы, каков кредит и срок обслуживания. То есть я не знаю, на сколько этой игрушки хватит. А оплачивать ее самому – при нашей-то зарплате?!
Другое дело, если у друга горит… Андрюха, у тебя горит?
– Горит, горит, – буркнул Струмилин, хватая сотовый и выходя в коридор.
Надо поторопиться, а то в самом деле как загребут сейчас на вызов!
Он спустился в безлюдный темный цокольный этаж – подальше от ушей, – набрал восьмерку, код Северолуцка, а потом один номерок.
Он никогда не звонил по нему, однако отлично помнил. Просто так, само собой. У Струмилина вообще блестящая память на цифры, он не записывал никаких телефонов, однако никогда не ошибался. Это домашний телефон Кости Аверьянова.
Теперь – телефон его вдовы.
Никто не ответил. Неужели все-таки в поезде была она?! Нет, мало ли куда Соня могла уйти с утра пораньше. Надо проверить. А как?
Ага, есть способ!. Опять восьмерка, опять код. И телефон друга Валеры.
– Алло? – сипло отозвался тот после десятого или одиннадцатого гудка. – Кто в такую спозаранку?!
– Привет, – перебил его Струмилин. – Это я. Слушай, у меня к тебе просьба… Кстати, спасибо за звонок, хорошо ты мою маму успокоил.
– Андрюха?! – Валера с трудом выдирался из сна и еле говорил. – Какой звонок? Какая мама? Ты откуда говоришь?
– От верблюда, – сообщил Струмилин. – Ладно, проснись на счет «три».
Раз, два… три! Проснулся?
– Есть, товарищ генерал, – буркнул Валера уже более членораздельно. – Чего надо-то?
– Я сейчас трубку положу, а ты мухой узнай по справке телефон Гоши Володина – уж не знаю, Георгий он или Игорь. Живет по адресу: улица Красных Зорь, двадцать один "а", квартира двадцать. Только он работает в милиции, я не уверен, что телефон есть в обычной справочной. Но ты уж расшибись, понял? Я тебе перезвоню через пять минут, а если уеду на вызов, то вечером.
– Погоди, не тараторь, – зевнул Валера. – Игорь его зовут, Игореха.
Гаишник он, а не мент. Сосед бывший Котькин, да? Ну так не надо мне никакой справочной, я и так номер знаю: сорок и два раза по тридцать пять. А тебе он зачем?
– Да насчет «Москвича», – отоврался Струмилин. – Ну ладно, пока, я тут по сотовому, дали на минутку.
– Ух ты, Андрюха, я ведь Май-Ванне совсем забыл вчера позвонить… – доехало-таки до Валеры, но уже поздно: Струмилин дал отбой.
– Токсикологи, на вызов! – внезапно заскрежетал над головой нечеловеческий голос, и Андрей вздрогнул.
Это ожил селектор. Во всем огромном, нелепом, полупустом здании линейной подстанции «Скорой помощи» этих селекторов натыкано как собак нерезаных, в самых неожиданных местах. Даже в подвале не отсидишься!
«Ну, не судьба», – кивнул сам себе Струмилин и уже начал подниматься по лестнице, как вдруг нахмурился, вернулся в подвал и снова набрал восьмерку.
Сначала было занято, и Андрей хотел плюнуть на все, тем паче что селектор зарявкал опять, однако, презирая себя, он позвонил еще раз.
Трубку снял сам Гоша Володин – Струмилин сразу узнал его характерный, окающий говорок.
– Привет, служба. Это твой вчерашний знакомец говорит, любитель «Саровской» воды, – представился Струмилин.
– Привет, браток! – почему-то обрадовался Гоша. – Это про тебя мне только что Валерка Шумской телефонировал? Так вы кореша? Мы с ним тоже сто лет знакомы. Он сказал, у тебя проблемы? Чем могу, помогу.
Ну, Электровеник… Нет – сущее электропомело!
– Да я про другое, – неловко сказал Струмилин. – Помянули вчера Костю?
И как все прошло?
– Нормально, – с ноткой настороженности ответил Гоша. – А что?
– Слушай, ты извини, я тут с дурацким вопросом, – предупредил Струмилин. – Ты эту… ну, Соню Аверьянову видел вчера вечером или сегодня утром?
Уф! Вытолкнул-таки из себя! И на что сейчас нарвется?
– Видел, – буркнул Гоша. – И вчера видел, и сегодня. Мы как раз расходились, а она вернулась, уже часов в одиннадцать, наверное. Нагулялась! И умотала с утра пораньше, не сидится ей дома. Вот только сейчас в окошко видел – ушла куда-то. Пиджак такой черный. Платье серое. Якобы в трауре. Якобы переживает, падла! А тебе за…
– Гоша, спасибо, извини, – выпалил Струмилин и нажал на отбой.
В два прыжка выскочил из подвала, сунул мобильник Белинскому, стоявшему с поднятыми бровями посреди коридора, сорвал с крючка в коридоре свой халат, вылетел из здания. Шофер Витя сразу дал газ, Струмилин прыгнул в кабину, откинулся на спинку. Спохватился – подал руку Сане, потом помахал в кабину Валюхе, фельдшерице своей. Опять откинулся, невидяще глядя вперед.
Так. Значит, Соня никуда не делась из Северолуцка, а он просто идиот.
Это радует… Но кто же тогда ехал сегодня в купе?! На кого он пялился в полном обалдансе? Разве может быть такое несусветное сходство?
Витек заложил крутой вираж, спасаясь от кошки, вдруг принявшей «Скорую» за мышку. Струмилин стукнулся головой о боковое стекло – и как-то сразу успокоился. Нет, не тем холодным сном могилы… Просто отлегло от души.
Бывают похожие люди, сколько угодно. И если ему вдруг встретилась еще одна женщина, напоминающая неведомый идеал, который он искал всю жизнь, разве это повод для огорчений? Еще одна в точности такая же… но без шлейфа позора за спиной, без омерзительных снимков, при воспоминании о которых до сих пор хочется плеваться, без дурной славы, без…
Если все это так, разве не стоит Струмилину сейчас, немедленно, поблагодарить судьбу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111