– Слава богу, что я вас не обидел, сударыня! – с преувеличенным облегчением воскликнул Шишмарев. – Поймите меня правильно: мне вовсе не по нраву незрелые глупышки вроде княжны Александры. Я предпочитаю женщин в соку… – Его взгляд снова вызвал у Лючии позыв схватиться за обливной горшок с кашею. – Даму лишь украшает опытность, светящаяся в ее чертах! А уж если в глазах ее пылает огонек авантюризма, это придает ей просто-таки обворожительную прелесть! Судя по платью и легкому – о, совсем легчайшему, словно дуновение южного ветра! – акценту, вы приехали из каких-то иностранных государств, и, не сомневаюсь ни одной минуты, немало мужчин в дальних краях готовы были целовать ваши следы. Надо полагать, вы предприняли путешествие в Россию, дабы прибавить к своей свите сонмы российских кавалеров? Забавно, однако же, что путь ваш пролегает именно в ту сторону, где живет ваш двойник – юная княжна Казаринова! – И он вопросительно умолк.
Лючия уже поняла манеру Шишмарева обволакивать пустыми фразами суть дела. Если у него возникнет хоть малейшее подозрение, что у нее в Каширине-Казарине свой интерес, к тому же, интерес особый, он, разумеется, не откроет своих замыслов. А любопытство уже поджаривало Лючию на медленном огне, да так, что она с трудом могла хранить маску приличного равнодушия. И она ответила с самым невинным видом:
– Но это ваша вина, сударь, что я направляюсь в Каширино-Казарино! В соборе на Красной площади вы настолько разожгли мое любопытство относительно дамы, с коей мы схожи, будто две капли воды… ну, разумеется, одна из капель старше другой на десять лет! – все-таки не удержалась Лючия от колкости и снова едва не вышла из себя, когда глаза Шишмарева злорадно блеснули. – Так вот, говорю я, мне до смерти захотелось увидеть эту юную особу, хотя бы издалека, не будучи ей представленной. Не все ли мне равно, куда ехать? Я путешествую для собственного удовольствия, из интереса к столь загадочной стране…
– Понимаю, – глубокомысленно кивнул Шишмарев. – Вроде леди Рондо…
– Вот-вот, – неуверенно пробормотала Лючия, весьма слабо представляя себе вышеназванную особу .
– Ну, тем лучше! – бодро воскликнул Шишмарев. – Если у вас нет никаких определенных забот, если вы ищете лишь развлечений, то я вам представлю самое что ни на есть изысканное. Когда сюда прибудет княжна Александра, вы займете ее место и станете ждать. Вскоре появится молодой человек. С ним приедет священник (он давно предупрежден и даже заранее вознагражден), который обвенчает вас с этим юношей (о вкусах, конечно, не спорят, но многие дамы находят его неотразимым), так что вы выйдете отсюда княгинею Извольской и отправитесь с вашим супругом в его родовое имение: это в тридцати верстах к юго-западу. Там вы пробудете дней десять или две недели, наслаждаясь всем изобилием поистине азиатской, варварской роскоши, которая царит в Извольском, а затем я приеду за вами в условленное место – и увезу куда пожелаете: хоть сюда, где вы вновь обменяетесь платьями с княжной Александрой и продолжите свой путь, хоть в любое другое место.
Шишмарев наконец остановился дух перевести. Лючия смотрела на него во все глаза, от души надеясь, что в ее лице не отображается ничего, кроме самого чистосердечного изумления, и Шишмарев не замечает, сколь пристально она его изучает.
Лючия за свои не очень-то большие годы (восемнадцать, а не двадцать восемь, что бы там ни утверждал этот невежа!) узнала немало людей и была убеждена, что можно проникнуть умом в самые тайные уголки человеческих замыслов и душ. Ей, например, стало ясно, что не одна княжна Александра ненавидима Шишмаревым, но и этот «неотразимый» князь Извольский. Но оставалось еще слишком много вопросов, и она принялась задавать их со скоростью стрельбы из многоствольного пистолета, причем нарочно не давала времени Шишмареву тянуть с ответами, чтобы он не успел затуманить их ненужными словами.
– Где все это время будет находиться княжна Александра?
– Здесь.
– То есть, надо полагать, все это делается с ее согласия?
Шишмарев только фыркнул, и это было красноречивее любого ответа.
В самом деле! Какая добропорядочная девица позволит нанести столь ужасный урон своей репутации, своей чести, имени? Ведь этот князь Извольский потом на Библии станет клясться, что жил с ней, как муж с женой, – и не солжет! Значит, Александра останется на постоялом дворе под охраной преданной Фотиньи. С этим все ясно.
– А вы не боитесь, что княжну хватятся ее родители? – спросила Лючия.
– Родители ее в Лондоне. Дипломатическая карьера князя Казаринова весьма успешна; хорошо, ежели князь Сергей и княгиня Екатерина («Серджио и Катарина!») раз в год навещают родные пенаты.
– Что же, Александра живет одна в имении?
– Зачем одна?! Под присмотром доброй бабушки, матери князя Сергея Александровича. Однако она сейчас больна, вот почему княжна и отправляется в Москву лишь в сопровождении горничной.
– Итак, она едет в Москву. Зачем?
– Через два дня там состоится свадьба ее кузины, графини Евдокии Барминой.
– Ну так ведь кузина непременно спохватится, не увидев Александры среди своих гостей?
– Ничего, бог милостив! – ухмыльнулся Шишмарев. – Девка княжны со мной в сговоре, кучер тоже подкуплен. Они отвезут письмо графине Евдокии: мол, прости, я внезапно занедужила, не могу прибыть на свадьбу и т.д. и т.п. – твоя любящая кузина Александра.
– Насколько я успела узнать российские нравы, – весьма сухо произнесла Лючия – этим двум бедолагам после всей вашей эскапады крепко не поздоровится. Они ведь оба крепостные, и горничная, и кучер, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18