— Ты убил ее маму! Ты убил ее маму! У нее был этот гребень в день смерти! — Эми металась и дралась, стараясь освободиться. — Ты снял скальп у моей тети Ребекки! Только так ты мог завладеть ее гребнем! Только так! Отпусти меня! Убери свои грязные руки от меня!Обвинения Эми ударяли Охотника, как камни в грудь. В том, что Лоретта не реагировала подобным образом, было для него мало утешительного. Толкнув ее к Быстрой Антилопе, он крикнул:— Отведи ее к моей матери!Быстрая Антилопа схватил Эми за руку и потащил к двери. Ее крики постепенно затихли. Охотник снова повернулся к своей жене. Она обхватила себя руками, глаза ее потемнели от страдания.Гневно прорычав, Охотник повернулся и выскочил в дверь. Его длинные ноги быстро понесли его к вигваму Красного Бизона. Появился Воин и побежал рядом с ним.— Охотник, что случилось? О чем кричит твоя Эй-мии?Не уменьшая бега, Охотник объяснил.— Я убью его за это. Брат он мне или нет. Я убью его. Воин схватил брата за руку, останавливая его.— Он уехал. Охотник! Всего лишь несколько минут назад, со своими друзьями.— Уехал? Почему ты не сказал мне об этом раньше?— Я не знал! — Воин поднял руки. — Откуда мне было знать, Охотник? Он все время то уходит, то приходит.На какую-то минуту у Охотника возникло решение преследовать Красного Бизона, но затем перед его мысленным взором возник образ Лоретты с побелевшим лицом. Он не мог оставить ее в таком состоянии. Сделав глубокий вдох, он повернул назад к дому.— Как переносит все это твоя женщина? — спросил Воин.— Ее сердце лежит на земле. Воин вздохнул.— Это плохо, Охотник, очень плохо. Ее мать? Ее отец? Она никогда не простит этого.Охотник ускорил свои шаги, все больше обеспокоенный тем, что оставил Лоретту одну.— У нее нет выбора. Мы говорили слова, да? Она моя женщина.— Но Красный Бизон убил ее родителей!— Она все еще моя женщина. ГЛАВА 23 Лоретта складывала свои пожитки в сумку, когда Охотник вошел в вигвам. Он постоял с минуту в тени, наблюдая за нею. Свет костра падал на нее, и ее золотистые волосы мерцали. Свет также отражался на коже. Она всхлипывала. От этих звуков у него сжалось сердце.— Голубые Глаза?При звуке его шепота она резко обернулась. Она вскочила на ноги. Глаза расширились от удивления, губы бледные.— Я уезжаю, Охотник.Охотник вышел из тени, и сердце его замерло, когда она отступила от него.— Я не был у твоих деревянных стен в тот день, Голубые Глаза. Я говорил это. — Он остановился рядом с костром, не желая теснить ее. — Это обещание перед Богом, которое я делаю для тебя.Взгляд ее сверкающих от слез глаз встретился с его. Подбородок ее дрожал, а рот искривился.— О Охотник, разве ты не понимаешь, что это ничего не меняет? — Она жестом указала на его шест со скальпами. — С самого начала мы знали, что у нас ничего не получится. Каким-то образом на несколько чудесных дней мы забыли об этом. Ты команч. Я tosi tivo. Мы из разных миров.— Посмотри мне в глаза и скажи, что не имеешь ко мне любви, — велел он хриплым голосом.— Вся любовь мира никогда не изменит этого.— Скажи мне слова!— Я не могу. Я люблю тебя, разве ты не видишь этого? То, что я должна сделать, не имеет отношения к нашим чувствам.— Мое сердце пело только хорошие песни. — У него перехватило голос, и он сглотнул. — Я думал, этот гребень принесет тебе большую радость.— Я знаю это. — Лоретта вытерла щеки. — Я не ругаю тебя. Это не твоя вина. Охотник, и не моя, и даже не Красного Бизона. Разве ты не понимаешь? Это безумие началось задолго до того, как мы родились, и будет продолжаться еще очень долго после нашей смерти. Некоторым событиям, независимо от того, какими бы они ни были приятными и чудесными, просто не суждено сбыться.Он нерешительно шагнул к ней.— Твои глаза говорят, что ты ругаешь меня. Твое сердце шепчет, что я был там в тот день.Она с минуту смотрела на него, а затем склонила голову в нерешительном кивке.— Хорошо, ты хочешь знать правду? Я думаю, что ты мог быть там. Как ты можешь знать наверняка? Красный Бизон твой двоюродный брат. В скольких налетах ты был вместе с ним? В дюжинах?— Мы ездили вместе много раз.— И он убивал женщин в этих налетах?— Много taum назад. Я теперь мужчина и иду путем моего отца. Я не делаю войну с беспомощными. Мужчины, которые едут со мной, дерутся дракой по-моему.— Много taum назад. Сколько taum, Охотник? Семь? Сохранится ли у тебя в голове одна маленькая ферма?— Этот команч не был там! — стоял он на своем.— А ты признался бы, если бы был там?— Я не делаю лжи!— Хорошо, тебя там не было. Но мы не говорим о тебе! Мы говорим о Красном Бизоне! — В ее голосе звучали пронзительные нотки. — И о том, что ты живешь рядом с убийцами моей матери. Был ты там или не был, ничего не меняет. Мужчины этой деревни убили моих родителей, и я не могу оставаться здесь. Представь, как я буду чувствовать себя. Вставать поутру и говорить слова приветствия одному из мужчин, которые замучили ее до смерти? Я не могу сделать этого, даже ради тебя.Проведя рукой по волосам, Охотник переместил свой вес с одной ноги на другую.— Мое сердце лежит на земле из-за твоих слез. Ноя не могу пойти назад и исправить многие ошибки. Твой отец и мать умерли. Suvate. Это кончено.Лоретта обхватила себя за талию, глядя на него.— Смерть моего отца это одно. По меньшей мере это была быстрая смерть. Но моя мать… — Она склонила голову, замолчав. Когда она снова подняла голову, на ее щеках сверкали слезы. — Ты прав. Это кончено. Все. Если, конечно, ты не захочешь уехать со мной. Мы можем уехать. Только ты и я, Охотник. Сделаешь ты это? Ради меня? Мы могли быть вместе* Мы могли бы забыть, если бы попытались.— Я команч. Без моего народа я ничто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154