– Как я полагаю, вы одна из тех… суфраженок, так, кажется?
Вскинув голову, Элизабет с достоинством ответила:
– Если вы имеете в виду суфражисток – то да. Я действительно одна из этих женщин.
Дасти рассмеялся и воскликнул:
– Суфраженок! Ты, пап, ни за что не запомнишь, как правильно!
Тут Люси пришло в голову, что пора представить брата матери Себастьяна.
– Миссис Коул, – сказала она, – это мой брат Дасти.
Элизабет взглянула на молодого человека и поморщилась. Дасти же улыбнулся и сказал:
– Не обращайте внимания на мое лицо. Это громадный рассвирепевший бык швырнул меня в кусты ежевики.
– Как же вам, однако, не повезло… – Элизабет покачала головой, потом посмотрела на помидор в руке Дасти. – Скажите, а что вы собирались делать… вот с этим?
Люси похолодела. Какое-то мгновение ей казалось, что Дасти по простоте душевной может все выложить. Но, к ее удивлению, брат проявил дипломатичность. Сверкнув белозубой улыбкой, он сунул помидор в рот и откусил. Спелый овощ выстрелил потоком сока и семечек прямо в грудь Элизабет, испачкав ее безупречную серебристо-голубую блузку.
– Ах, простите… – смутился Дасти.
Элизабет вынула из кармана пиджака носовой платок и, вытирая блузку, сказала:
– Надеюсь, Люси, вы с Себастьяном не собираетесь заводить детей. – Резко развернувшись, она направилась к входу в здание.
И почти тотчас же к ним подошел Себастьян.
– А почему вы не в зале? – спросил он. – Почему не слушаете речь великой ораторши?
– Я сейчас все объясню, – ответил Дасти. – Видишь ли, пришла твоя мама и узнала папу, а он назвал ее «суфраженкой». А после этого Люси пришлось представить меня, потому что твоя мама… В общем, ее удивило мое лицо.
– А женщине негоже думать плохо про мальчика, если с ним произошел несчастный случай, – вмешался Джеремая.
– На самом деле даже два несчастных случая, – уточнил Дасти. – Когда мы с папой пришли сюда, все парни бросали помидоры в стены. Я подумал, что это очень весело и забавно. Поэтому немного помог, вот и все.
– Понимаешь, – снова вмешался Джеремая, – когда подошла твоя мать, у Дасти в руке оставался помидор. И она спросила, что Дасти собирается с ним сделать. Но мой сын не такой дурак, чтобы признаться, что он хотел залепить им в стену муниципалитета!
– Да, верно, – подхватил Дасти. – И я сделал вид, что просто собирался его съесть. Но мне не повезло… Проклятый помидор брызнул соком на красивую одежду твоей мамы. И тогда она сказала что не хочет, чтобы вы с Люси заводили детей. Видишь, я совсем не виноват!
Люси искоса поглядывала на Себастьяна, со страхом ожидая вспышки гнева. Но, к ее удивлению, Себ не произнес ни слова. Решив, что пора вмешаться, Люси бодро затараторила:
– А теперь, если мы хотим занять хорошие места, нам, наверное, следует поторопиться…
Себастьян молча кивнул, и все направились в главный зал муниципалитета. Но свободных мест, к сожалению, не оказалось, и им пришлось слушать речь стоя, выстроившись в ряд у дальней стены.
Мэри Лиз, облаченная в черное атласное платье с кружевной отделкой, говорила о социализме, о «многовековой тирании» и о «британском золоте». Она обличала купавшихся в роскоши богачей – таких, как Рокфеллер, – и постоянно напоминала о бедственном положении бедняков, ютившихся в трущобах. Заканчивая речь, Мэри воскликнула:
– И вы, фермеры, должны наконец-то возвысить свой голос!
Зал одобрительно загудел, а затем взорвался аплодисментами. Мэри же, вытащив платок, утерла пот со лба.
– Вот что значит «женщина со змеиным языком», – прокомментировал Джеремая, когда они уже вышли на улицу.
– А куда вы все направляетесь? – неожиданно спросил Себастьян.
– Может, обратно в таверну? – предположила Люси.
– После такой речи, наверное, многим захочется промочить горло, – заметил Джеремая. – Боюсь, Себ, без нашей помощи твои работники не справятся.
– Я с удовольствием помогу! – заявил Дасти.
– Не сомневаюсь. – Себастьян покачал головой. – Только этого мне не хватало! Вся семейка Престонов в роли помощников…
Весь путь до таверны все четверо проделали в полном молчании. Себастьян сразу же поспешил к бару, оставив Люси с отцом и братом.
– Послушайте, – сказала она, пытаясь облегчить мужу жизнь, – а может, вам обоим сесть за столик? А еще лучше – пойти в гостиницу. Не думаю, что нам с Себом сегодня понадобится ваша помощь.
Джеремая ненадолго задумался, потом сказал:
– Мы сядем за столик. И если все-таки понадобимся, то будем под рукой.
Люси уже собралась отвести отца с братом к их столику, но тут вдруг увидела, как в таверну вошла Элизабет Коул.
– А я как раз хотела с вами поговорить, – сказала она, приблизившись. – Я чувствую себя ужасно неловко из-за того, что наговорила вам лишнего. И мне бы хотелось помириться с вами, таксказать, загладить вину. Заказать вам коньяку, Джеремая?
Люси съежилась, ожидая от отца колкого и язвительного ответа, но его слова удивили ее.
– Очень мило с вашей стороны. Но только я не пью спиртного.
– Да что вы, мистер Престон!.. Коньяк – это просто лечебный бальзам. Вы меня очень обидите, если откажетесь составить мне компанию.
Люси со страхом смотрела на отца, но тот снова удивил ее. Расплывшись в улыбке, Джеремая проговорил:
– Ну, раз вы так ставите вопрос, уважаемая миссис Коул, я буду счастлив откликнуться на ваше любезное предложение. И пожалуйста, зовите меня просто Джеремая.
Элизабет, которая была выше Джеремаи на целую голову, взяла его под руку и сказала:
– А мое имя – Элизабет. Я хочу, чтобы вы звали меня именно так. – И они направились к бару.
Люси посмотрела им вслед, затем бросила вопросительный взгляд на брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84