– Пожалуй, я знаю, куда его унесли.
Глава седьмая
Корабль «Калисти»,
северная часть Эгейского моря.
Четыре дня спустя
– Расскажите-ка еще раз.
Они сидели на палубе пересекавшего Эгейское море парома. Этот маршрут всегда был очень загружен – в свое время он повидал и героев, и богов, и сотни кораблей, в мстительном порыве идущих разорять чужие города. Некоторые персонажи тут и остались: близнецы, братья Кастор и Полидевк, ходившие с Ясоном на «Арго», Пегас, который перенес Персея и Андромеду через море в Грецию, Геракл, отправившийся за море, чтобы совершить свои подвиги. Они сияли в ночном небе, а под луной лежала на воде серебряная дорожка.
– Думаю, Пембертон догадался. Строки из «Илиады», которые он записал… он же не о немцах думал. Наверное, он процитировал их, потому что установил какую-то связь.
Рид поерзал на жесткой деревянной скамье и затянул поплотнее шарф на шее. Мьюр, Грант и Марина сидели вокруг него, словно студенты на семинаре. На столе перед ними лежали два керамических обломка, глиняная табличка и дневник Пембертона.
– Чтобы понять, надо начинать с минойцев. Или, точнее, со времени заката их культуры. Примерно полторы тысячи лет до нашей эры они находились в расцвете своего могущества. Их достижения в архитектуре, живописи, скульптуре и письменности стали высочайшей точкой развития европейской цивилизации на следующую тысячу лет. А потом…
– Хлоп! И ничего не стало…
Рид свирепо посмотрел на Гранта поверх очков:
– Вы, мистер Грант, уже знаете эту историю?
– Просто угадал. По опыту могу сказать, что, когда все идет лучше некуда, самое время заряжать ружье.
– «Хлоп» в данном случае был буквальный. На острове Тера, или там, где он когда-то был, началось извержение вулкана. Теперь вместо того острова – кольцо крохотных островков вокруг огромной ямы в море. Остров лишился вершины, а земля, наверное, дрогнула до основания. Можно догадаться, что было потом – землетрясения, приливные волны, которые ходили в Средиземном море, будто в большой ванне, пепел, словно снег, покрывший острова. Все минойские города были разрушены. Цивилизация погибла.
– Но минойцы не исчезли, – возразила Марина. – Народ пострадал, но не исчез.
– Да, действительно. – Рид сделал паузу, дожидаясь, пока стюард поставит на стол четыре чашки кофе. – Когда, как говорится, пыль осела, они пришли в себя и попробовали жить дальше. Но тут появилось новое затруднение. Минойская культура вдруг начала распространяться по всей материковой Греции.
– Наверное, ее принесло приливной волной, – предположил Грант.
Рид проигнорировал его замечание.
– В крупнейших греческих центрах – Микенах, Тиринфе, Аргосе – минойское искусство и керамика обретают все большую популярность. Тем временем на Крите появляются самые разнообразные предметы из других стран. Новые типы мечей и пик, колесницы – словом, те вещи, которые мирным минойцам раньше были ни для чего не нужны.
Мьюр отхлебнул кофе:
– По мне, так греки, похоже, воспользовались катаклизмом, чтобы установить контроль над минойцами.
– А может быть, как раз наоборот, – возразила Марина. – Может быть, это минойцы начали основывать колонии в Греции.
– Вряд ли, – округлил глаза Мьюр. – Танки идут в одну сторону, а грузовики с награбленным добром – в противоположную. По-другому никогда не бывает.
– Ученые до сих пор спорят, – вежливо ответил Рид. – Свидетельства неубедительны. Я скорее соглашусь с мистером Мьюром. Крит пострадал от извержения вулкана как раз тогда, когда греки с материка набирали силу. Разумно предположить, что те минойцы, которые пережили катаклизм, не могли не оказаться в зоне влияния микенцев.
– Совсем как мы и чертовы янки. Что для одной страны несчастье… – Грант кашлянул. – Для тех, кто вырос, не читая Гомера с колыбели, поясните, пожалуйста, кто такие микенцы?
– Греки великой эпохи героев, – ответила Марина.
– Догреческая культура, – поправил ее Рид. – Период, на который ссылаются греческие мифы и который описывает Гомер. Цивилизация Агамемнона, Одиссея, Менелая и Ахилла – если верить легендам. С исторической точки зрения это, скорее всего, была культура воинов и пиратов, свободный союз полунезависимых городов-государств, плативших дань верховному правителю, столица которого находилась в Микенах. Расцвет этой культуры пришелся на начало второго тысячелетия до нашей эры, а потом, внезапно, примерно в тысяча двухсотом году… – Рид саркастически посмотрел на Гранта. – Хлоп. Все было утрачено, и в Греции начался упадок, который продолжался пятьсот лет. Появились захватчики – они, скорее всего, и были предками современных греков. Они увидели то, что оставили после себя микенцы, – огромные стены, изящные украшения, затейливое оружие и доспехи… В потемках собственного существования они не могли представить, что за люди сотворили такие вещи, и для объяснения придумали мифы. Только циклопы и гиганты могли заложить массивные основания стен, а украшения могли сделать наделенные волшебством ремесленники, мечами же могли владеть лишь герои, потомки богов. Как все варвары, вместо того чтобы принять вызов цивилизации, они перетолковали ее достижения – лишь бы оправдать собственную неразвитость.
– Хотя потом эти же самые люди заложили основы для всей вашей западной цивилизации, – едко сказала Марина. Кажется, выступление Рида она приняла на собственный счет. – Философия, демократия, математика, литература. А что касается мифов, то есть и другая теория.
Мьюр застонал:
– У вас, ребята, всегда есть другая теория.
– Время, когда мы перестанем предлагать теории, станет временем варваров, – твердо ответил Рид и заслужил больше симпатии во взгляде Марины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109