— У нас этой книги нет, могу сказать это с уверенностью, — произнес он и принялся листать каталог. Палец его быстро скользил по столбцам оглавления. — Вот она, — воскликнул он. — Геттинген.
Николай всем своим существом ощутил, как продавец окинул его оценивающим взглядом. В тот же момент он понял значение этого взгляда.
— Книга стоит два талера, — сказал продавец.
Николай и сам знал, что выглядит не как человек, способный выложить два талера за книгу. Он, конечно, заботился о чистоте своей одежды, но опрятная бедность — это все равно бедность.
— Это для врача Мюллера, — быстро солгал он. — Я спрошу у него, будет ли он заказывать книгу. Кстати, как долго придется ждать получения?
Лицо продавца на мгновение посветлело — либо оттого, что он знал Мюллера, либо оттого, что намечалась выгодная продажа. Правда, глаза молодого человека сразу же потускнели.
— Книги мы получаем после заказа, — произнес продавец. — Обычно через три или четыре недели. Но сейчас для этого может потребоваться и все восемь недель.
— Вот как? — спросил Николай с наигранным удивлением. — И почему книги идут так долго?
— Из-за нападений, — ответил молодой человек. — По этой причине нам приходится возить заказы другим путем, а это занимает больше времени.
— Ах да, я тоже что-то об этом слышал. Ужасно, эти разбойники с большой дороги…
— Разбойники с большой дороги? — возмутился молодой человек и шумно выдохнул. — За этими разбоями стоят лейпцигские книготорговцы, будь они прокляты. У них вообще ничего нельзя покупать.
Николай несколько мгновений помолчал, а потом спросил, разыгрывая полнейшее неведение:
— У кого нельзя покупать?
— У Рейха, Вейганда, Ванденхука и как их там еще зовут.
— Гм… и отчего же?
— Они хотят поставить нас, южных немцев, на колени своим преступным монополизмом. Наши переиздания лишают их дохода. Чтобы сохранить его, они наняли пару мерзавцев, которые препятствуют доставке наших переизданий.
— Эти самые книготорговцы?
— Ну да, все эти спекулянты, Рейх и Вейганд, Дитрих и Ванденхук, торгующие в Геттингене. Это же очевидно. Надо только посмотреть, на какие почтовые кареты и на каких дорогах нападают разбойники, и все станет ясно. Это не может быть простой случайностью.
— Что не может быть случайностью? — спросил Николай, продолжая разыгрывать простодушие.
— Что нападения происходят именно на этих дорогах. Это тот же маршрут, по которому весной повторные издания доставлялись на книжную ярмарку в Ханау. Эти негодяи хотят нагнать на нас страха.
Николай не сразу понял, что, по мнению его собеседника, связывает сожжение почтовых карет с переизданиями книг и книжной ярмаркой в Ханау.
Очевидно, в Германии уже давно идет подспудная книготорговая война. Пару лет назад несколько лейпцигских издателей по собственному почину и без учета интересов других книгоиздателей прекратили старую добрую традицию книгообмена на книжных ярмарках. Эти люди вдруг без всякого предупреждения начали настаивать на денежных расчетах и при этом подняли на пятьдесят процентов цены на книги. Самый влиятельный из них, Филипп Эразм Рейх, устроил даже собственный склад на франкфуртской ярмарке, куда поставлял из Лейпцига книги за наличные с накладными расходами всего в шестнадцать процентов. Какому-нибудь швабскому книготорговцу приходится платить двадцать пять процентов только за транспортные расходы, не говоря уже о расходах на организацию ярмарки, а это еще по меньшей мере пять процентов.
— Эти барышники из Лейпцига, Геттингена, Галле, Йены и Берлина без зазрения совести пользуются своими преимуществами, — кипя негодованием, продолжал молодой человек. — Они не несут практически никаких транспортных расходов. Так как они печатают книги в университетских городах, то их первые тиражи расходятся с гарантией, и они почти не сталкиваются с риском. По этой причине у них всегда полная касса, и они могут заказывать книги самым дорогим авторам. У книготорговцев юга не остается клиентов. Северные издатели хотят стать полновластными хозяевами рынка и оставить нам только одну честь — опустошить наши склады, принимать их книги и продавать их без всякой для нас прибыли. Все эти с таким трудом заработанные деньги нам придется принести им на блюде и положить у дверей Рейха и его шайки.
Молодой человек пришел в настоящую ярость.
— Но на юге давно, уже много лет, прилежно занимаются переизданиями. Тот, кто не переиздает, тот разоряется.
Вот посмотрите, трагедии Лессинга. В издании Фоссена они стоят один талер и сорок восемь крейцеров. Переиздание Шмидера можно приобрести за двадцать четыре крейцера. При всем желании таким ценам нельзя создать конкуренции, и продажа оригиналов не принесет должного дохода. Эти лейпцигские негодяи — воры, они высасывают из страны все соки. Так как они не могут по-другому воспрепятствовать переизданиям, они перекрыли пути доставки этих книг. Вот вам и вся правда.
— У вас есть какие-либо доказательства? — поинтересовался Николай.
— Доказательства? Достаточно посмотреть, где именно орудует эта шайка. Это все дороги, которые ведут из Вены в Ханау.
— Ханау? — переспросил Николай. — Почему именно в Ханау?
— Там находится ярмарка переизданных книг. Если Лейпциг хочет войны, он ее получит. Мы, южане, не склоним головы перед этими алчными монополистами. Даже если они начнут бесчинствовать на всех дорогах, им не удастся покончить с нашими переизданиями!
Николай поблагодарил продавца и откланялся. Молодой человек был так взволнован, что Николай решил не напоминать ему о заказе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128