Около семи вечера в пятницу позвонила госпожа Дерби и, едва сдерживая гнев, сообщила, что Джульетта только что прислала ей по факсу заявление об увольнении, которое, конечно же, немедленно будет удовлетворено, что родители и могут ей передать. Дама была вне себя и сказала, что впервые в жизни, испытав столь сильное восхищение талантом, до такой степени разочарована в человеческих качествах. Прежде чем Анита успела открыть рот, она повесила трубку.
Три восторженных отзыва в ведущих ежедневных газетах до сих пор лежали на столе в гостиной.
Выходные прошли ужасно. После звонка госпожи Дерби они поехали к Джульетте на квартиру, но обнаружили там лишь следы ее поспешного отъезда. У обоих возникло вдруг ощущение дежа-вю, потому что, когда она сбежала в прошлый раз, квартира выглядела почти так же. И тут Маркус сломался. Упал на диван и стал бормотать что-то маловразумительное, лишь постепенно обретавшее черты возможного объяснения. Анита с трудом понимала, что он говорит. Мало-помалу ей удалось, однако, восстановить общую картину происшедшего, и она ужаснулась, сколько страданий его поступки принесли дочери. И он еще надеялся, что она когда-нибудь простит его? Виновного в смерти Дамиана? Ее возлюбленного? К тому же единокровного брата? Когда она представляла, через что пришлось пройти Джульетте, по спине пробегал холодок. Как же мало он знает собственную дочь! Свою любимую Джульетту, обладающую такой невероятной силой воли. Похоже, он совершенно не понимает, сколько горя ей причинил, и забыл, из какого материала она сделана. Ее страстное увлечение балетом в ущерб всему остальному, ее мужество, цельность и строжайшая самодисциплина, всегда удивлявшая его, – все эти качества формируют и ее чувства: как любовь, так и ненависть.
На следующей неделе дочь позвонила ей в больницу. Но была непреклонна. Что называется, приставила к ее груди пистолет. Мать должна поклясться никогда, ни при каких обстоятельствах не сообщать «своему мужу» о месте пребывания Джульетты. Иначе она больше никогда ничего о ней не услышит.
С тех пор она называла его только так: «твой муж».
У Аниты не было причин сомневаться в решимости дочери. Джульетта звонила ей только на работу. Казалось, она заново учится доверять своей матери. Анита ждала этих звонков с нарастающим нетерпением, старалась продлить разговор как можно дольше. Лишь через две недели Джульетта наконец сообщила ей, где находится.
Они никогда так не разговаривали друг с другом, как в эти дни по телефону. Расстояние удивительным образом сблизило их.
Анита держала слово и сообщила Маркусу лишь о том, что Джульетта звонит ей, но обещает прекратить всякие отношения при малейшей попытке с его стороны разыскать ее. Казалось, он с этим смирился: похоже, думал, что она прячется у одной из своих подруг или ненадолго уехала в отпуск. Вообще-то Анита и сама надеялась, что рано или поздно Джульетта вернется. Все-таки Берлин – ее родной город.
А потом узнала чудовищную вещь!
Даже теперь сама мысль о новой ситуации была для нее невыносима. Облегчение, которое принесла поначалу эта весть, ни в коей мере не перечеркнуло размышлений о возможных последствиях. Хотя издалека составить мнение невозможно. Но ведь ничто на свете не изменит того обстоятельства, что Джульетта – ее дочь. И в том, что касается Маркуса, Анита прекрасно ее понимала. Правда, не признавала все же, что из-за его непростительного поведения отец и дочь должны расстаться навсегда. Они ведь и так уже достаточно долго не виделись!
Она курила, глядя в окно, пытаясь одновременно представить себе новую ситуацию. Почему мысль об этом порождала в ее душе столь резкое неприятие? Из-за собственного материнского инстинкта, который она проецирует на Джульетту и теперь считает обманутым? Дамиана она помнила очень смутно. Видела его только однажды. И тогда он показался ей симпатичным. Джульетта была так сильно влюблена. А что теперь?
Маркус никогда не должен узнать об этом. Джульетта повторяла это снова и снова. Она панически боялась, что он, каким-то образом узнав правду, может снова попытаться причинить Дамиану вред. Анита очень в этом сомневалась. В конце концов, он поклялся, что ничего не знал о планах семьи Альсина. Если бы Джульетта сейчас видела Маркуса, она поняла бы, что он едва ли в состоянии кому-нибудь навредить. Аните трудно было не пожалеть его. Черты его лица мгновенно переменились. Он выглядел больным. Поведение казалось неестественным: он производил впечатление человека, нуждающегося в опоре. Почти не разговаривал и много пил. Когда Анита сообщила, что предпочла бы какое-то время пожить отдельно, он принял это без комментариев. Через несколько дней снял маленькую квартирку в Шенберге и съехал, пока она была на работе. Три недели назад. С тех пор они только два раза говорили по телефону, и все.
Анита с удивлением установила, что ей не так уж сильно его не хватает. Или это потому, что она очень тяжело переживала отсутствие Джульетты? Ее семья разрушена. Семья? Анита вытащила еще одну сигарету. Они никогда не были настоящей семьей. Отчасти она сама виновата в нездоровом симбиозе Маркуса и Джульетты. Эта тенденция появилась с тех пор, как Джульетта настояла на своем желании идти в балетную школу. Почему она так долго противодействовала стремлению дочери? Почему все эти годы стремилась отговорить ее заниматься танцами? Теперь ей и самой это непонятно. Она все делала неправильно.
Анита снова посмотрела в окно. Давно стемнело. Она бросила взгляд на часы, открыла сумочку и вытащила пакетик, переданный для племянницы Конрадом Лоэссом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129