ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И потому, заслышав голос Кристофано, поднявшегося за мной, я проснулся еще более разбитым.
Кристофано тоже вроде пребывал не в лучшей форме. Голубоватые тени залегли под глазами, взгляд был колючим и отсутствующим, лицо осунувшимся. Еще вчера статное и вальяжное тело сгорбилось и поникло. Он не поздоровался и, благодарение Богу, не задал ни единого вопроса относительно прошедшей ночи.
Пришлось самому напоминать ему о завтраке для постояльцев. Но прежде всего требовалось срочно воплотить в жизнь теорию целительной силы музыки, изложенную Робледой, и взяться за излечение Бедфорда с помощью гитары Девизе. Я известил святого отца о том, что мы собираемся последовать на практике его указаниям, кликнул Девизе, после чего мы все вместе направились к одру бедного англичанина.
Музыкант прихватил с собой табурет, чтобы можно было устроиться на нем в коридоре и играть, не подвергая себя риску заражения. Дверь же оставили открытой, дабы благотворные звуки свободно достигали ушей страждущего. Кристофано поместился возле постели умирающего, чтобы иметь возможность наблюдать малейшие изменения в его состоянии.
Я скромно отошел в коридор, встав в нескольких шагах от Девизе, настраивавшего инструмент. Сперва для разминки он исполнил алеманд, затем курант и уж после сарабанду. Прервав игру он справился, что больной.
– Ничего, – был ответ Кристофано. Далее прозвучали мелодии гавота и джиги.
– Ничего, совсем ничего. Кажется, он и не слышит, – удрученно и нетерпеливо констатировал лекарь.
И только тогда наконец Девизе приступил к исполнению той несравненной, завораживающей пьесы, перед которой никто не мог устоять, – рондо, сочиненного Франческо Корбеттой для Марии-Терезии, королевы Франции.
Как я догадывался, я был не единственным, кто дожидался этих колдовских звуков. Девизе исполнил пьесу раз, второй, третий, словно желая сказать нам, что по неисповедимым причинам она и ему милее остальных. Все замерли и хранили молчание, в который уж раз слушая знакомую мелодию.
Когда она зазвучала в четвертый раз, убаюканный повторяющимся рефреном, я вдруг испытал чудесное озарение, сопоставив то, что услышал от самого Девизе несколько дней назад, и то, что прочел аббат Мелани в письме Кирхера. «Побочные темы, – сказал музыкант, – представляли собой попытки достичь гармонии, отличающиеся неожиданным характером, будто бы даже чуждым устоявшимся музыкальным нормам. Достигнув вершины, рондо резко обрывалось». «Циклы чумы, – пишет Кирхер, – на завершающей стадии представляет собой нечто неожиданное, таинственное, чуждое медицине: достигнув пика, болезнь senescit ex abrupto, то есть резко идет на спад».
Ба, да ведь Девизе описал рондо словами, почти точно совпадающими со строками Кирхера, содержащими его рассуждения о чуме…
Дождавшись, когда смолкнет музыка, я наконец задал Девизе вопрос, который давным-давно следовало задать:
– Сударь, а есть ли у этого рондо название?
– Да, Les Barricades mysterieuses, – медленно и четко выговорил он.
И пока он переводил его на итальянский, я хранил молчание: то были те самые слова, которые накануне во сне вырвались у Атто. Они тут же соотнеслись и с агсапае obices из письма Кирхера…
Далее рассудок отказался мне повиноваться. Раздражающее биение этих двух латинских слов погрузило его в пучину иллюзорных подозрений, а меня самого заставило испытать головокружение. Я как сомнамбула встал и пошел под удивленными взглядами Кристофано и Девизе, вновь ударившего по струнам.
Под тяжестью своего открытия и тех последствий, какими оно было чревато, я добрел до своей комнаты и, как подкошенный неожидаемой лавиной, пал на пол.
Страшная тайна агсапае obices Кирхера, таинственные преграды на пути secretum vitae наконец обрели форму.
Мне было просто необходимо побыть в полном одиночестве И не потому, что требовалось дать отдых бедной голове. Следовало решить, с кем я могу поделиться своими мыслями.
Итак, мы с Атто шли по пятам агсапае obices, или иначе les mysterieuses barricades, наделенных высшей способностью одолевать чуму, о чем писал Кирхер в своем безумном письме суперинтенданту Фуке. Далее: я слышал, как аббат поминал во сне на чужом языке les barricades mysterieuses. И наконец: поинтересовавшись у Девизе, каково название рондо, исполняемого им для Бедфорда, больного чумой, я наткнулся на те же самые слова. Очевидно, кое-кому было известно обо всем этом больше, чем он признавал.
– Да ты ничегошеньки не смыслишь! – всплеснул руками аббат Мелани.
Желая объясниться с ним, я нагрянул к нему и бесцеремонно поднял с постели. Оттого его слова и жесты были столь горячи. Он попросил меня подтвердить, правильно ли он понял, будто Девизе с самым естественным видом признался, что рондо именуется Les barricades mysterieuses.
– Извини, но я должен побыть один, чтобы собраться с мыслями, – попросил он наконец, очевидно, не в силах вынести такого количества открытий.
– Только знайте: я жду объяснений…
– Хорошо, хорошо. Дай мне подумать.
Пришлось несолоно хлебавши уйти и вернуться чуть позже. Взгляд его был насторожен и воинственен, словно он и не спал вовсе.
– Вижу, ты ждал, когда мы подберемся к истине, чтобы пре-титься в моего врага, – начал он с горького упрека.
– Это не так, – поспешил я заверить его. – Но посудите сами…
– Попытайся рассуждать здраво, – перебил он меня.
– Ежели вы мне позволите, сударь, я как раз и собирался это сделать. И вот что я думаю: как могло случиться, что вам известно название этого рондо, являющееся к тому же переводом латинского агсапае obices?
Мысль загнать в угол, хотя бы ненадолго, сего в высшей степени прозорливого и смышленого субъекта переполняла меня гордостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
Кристофано тоже вроде пребывал не в лучшей форме. Голубоватые тени залегли под глазами, взгляд был колючим и отсутствующим, лицо осунувшимся. Еще вчера статное и вальяжное тело сгорбилось и поникло. Он не поздоровался и, благодарение Богу, не задал ни единого вопроса относительно прошедшей ночи.
Пришлось самому напоминать ему о завтраке для постояльцев. Но прежде всего требовалось срочно воплотить в жизнь теорию целительной силы музыки, изложенную Робледой, и взяться за излечение Бедфорда с помощью гитары Девизе. Я известил святого отца о том, что мы собираемся последовать на практике его указаниям, кликнул Девизе, после чего мы все вместе направились к одру бедного англичанина.
Музыкант прихватил с собой табурет, чтобы можно было устроиться на нем в коридоре и играть, не подвергая себя риску заражения. Дверь же оставили открытой, дабы благотворные звуки свободно достигали ушей страждущего. Кристофано поместился возле постели умирающего, чтобы иметь возможность наблюдать малейшие изменения в его состоянии.
Я скромно отошел в коридор, встав в нескольких шагах от Девизе, настраивавшего инструмент. Сперва для разминки он исполнил алеманд, затем курант и уж после сарабанду. Прервав игру он справился, что больной.
– Ничего, – был ответ Кристофано. Далее прозвучали мелодии гавота и джиги.
– Ничего, совсем ничего. Кажется, он и не слышит, – удрученно и нетерпеливо констатировал лекарь.
И только тогда наконец Девизе приступил к исполнению той несравненной, завораживающей пьесы, перед которой никто не мог устоять, – рондо, сочиненного Франческо Корбеттой для Марии-Терезии, королевы Франции.
Как я догадывался, я был не единственным, кто дожидался этих колдовских звуков. Девизе исполнил пьесу раз, второй, третий, словно желая сказать нам, что по неисповедимым причинам она и ему милее остальных. Все замерли и хранили молчание, в который уж раз слушая знакомую мелодию.
Когда она зазвучала в четвертый раз, убаюканный повторяющимся рефреном, я вдруг испытал чудесное озарение, сопоставив то, что услышал от самого Девизе несколько дней назад, и то, что прочел аббат Мелани в письме Кирхера. «Побочные темы, – сказал музыкант, – представляли собой попытки достичь гармонии, отличающиеся неожиданным характером, будто бы даже чуждым устоявшимся музыкальным нормам. Достигнув вершины, рондо резко обрывалось». «Циклы чумы, – пишет Кирхер, – на завершающей стадии представляет собой нечто неожиданное, таинственное, чуждое медицине: достигнув пика, болезнь senescit ex abrupto, то есть резко идет на спад».
Ба, да ведь Девизе описал рондо словами, почти точно совпадающими со строками Кирхера, содержащими его рассуждения о чуме…
Дождавшись, когда смолкнет музыка, я наконец задал Девизе вопрос, который давным-давно следовало задать:
– Сударь, а есть ли у этого рондо название?
– Да, Les Barricades mysterieuses, – медленно и четко выговорил он.
И пока он переводил его на итальянский, я хранил молчание: то были те самые слова, которые накануне во сне вырвались у Атто. Они тут же соотнеслись и с агсапае obices из письма Кирхера…
Далее рассудок отказался мне повиноваться. Раздражающее биение этих двух латинских слов погрузило его в пучину иллюзорных подозрений, а меня самого заставило испытать головокружение. Я как сомнамбула встал и пошел под удивленными взглядами Кристофано и Девизе, вновь ударившего по струнам.
Под тяжестью своего открытия и тех последствий, какими оно было чревато, я добрел до своей комнаты и, как подкошенный неожидаемой лавиной, пал на пол.
Страшная тайна агсапае obices Кирхера, таинственные преграды на пути secretum vitae наконец обрели форму.
Мне было просто необходимо побыть в полном одиночестве И не потому, что требовалось дать отдых бедной голове. Следовало решить, с кем я могу поделиться своими мыслями.
Итак, мы с Атто шли по пятам агсапае obices, или иначе les mysterieuses barricades, наделенных высшей способностью одолевать чуму, о чем писал Кирхер в своем безумном письме суперинтенданту Фуке. Далее: я слышал, как аббат поминал во сне на чужом языке les barricades mysterieuses. И наконец: поинтересовавшись у Девизе, каково название рондо, исполняемого им для Бедфорда, больного чумой, я наткнулся на те же самые слова. Очевидно, кое-кому было известно обо всем этом больше, чем он признавал.
– Да ты ничегошеньки не смыслишь! – всплеснул руками аббат Мелани.
Желая объясниться с ним, я нагрянул к нему и бесцеремонно поднял с постели. Оттого его слова и жесты были столь горячи. Он попросил меня подтвердить, правильно ли он понял, будто Девизе с самым естественным видом признался, что рондо именуется Les barricades mysterieuses.
– Извини, но я должен побыть один, чтобы собраться с мыслями, – попросил он наконец, очевидно, не в силах вынести такого количества открытий.
– Только знайте: я жду объяснений…
– Хорошо, хорошо. Дай мне подумать.
Пришлось несолоно хлебавши уйти и вернуться чуть позже. Взгляд его был насторожен и воинственен, словно он и не спал вовсе.
– Вижу, ты ждал, когда мы подберемся к истине, чтобы пре-титься в моего врага, – начал он с горького упрека.
– Это не так, – поспешил я заверить его. – Но посудите сами…
– Попытайся рассуждать здраво, – перебил он меня.
– Ежели вы мне позволите, сударь, я как раз и собирался это сделать. И вот что я думаю: как могло случиться, что вам известно название этого рондо, являющееся к тому же переводом латинского агсапае obices?
Мысль загнать в угол, хотя бы ненадолго, сего в высшей степени прозорливого и смышленого субъекта переполняла меня гордостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218