Конечно же: это не колодец, это катакомбы!
— Нам нужны лошади, — засуетился я. — Балтазар!
— Погоди, — остановил меня мэтр. — Сперва нужно вернуться в Ватикан.
— В Ватикан? Но у нас нет времени, да и в письме сказано…
— Мне необходимо кое-что забрать в Бельведере. А ты пойдешь за планом подземелий. Гаэтано наверняка подготовил себе другой выход.
Я извинился перед дамами и попрощался. Не скрывая досады, пристально взглянул на Флору. Она же посмотрела на меня, как на пустое место…
На колокольне Санта-Мария-Портико колокола пробили половину третьего.
24
Балтазар и другой солдат подвезли нас на своих лошадях к древней римской дороге. У разрушенной башни стояли три привязанные лошади, одна из которых принадлежала капитану Барбери. Балтазар узнал ее, но не высказал удивления.
— Возвращайтесь назад, под деревья, — сказал я ему, — и не показывайтесь.
Затем мы перешагнули через руины небольшой стены и направились к югу, к куче из камней, старых кирпичей и обломков скалы. Пройдя немного, заметили красную тряпку, обозначавшую вход в расщелину. Была она довольно широкой, пролезть в нее можно было свободно, однако она круто уходила в глубину. Путь был указан веревочной лестницей.
Леонардо развернул план катакомб, повертел его и так и сяк.
— Увы, никаких отметок! Невозможно сориентироваться.
Я первым ухватился за лестницу, чтобы начать спуск. У Гаэтано, видимо, выработалась привычка лазить по подобным штукам, чего нельзя было сказать ни обо мне, ни о Леонардо. Я слышал его охи и вздохи.
Мы спускались все ниже и ниже, нас обволакивали холодная сырость, непроницаемая темнота.
Наконец футов через пятнадцать мы ступили на твердую почву.
— Все в порядке? — шепотом спросил я.
— Рука сильно болит, — тяжело дыша, отозвался Леонардо.
На коленях мы продолжили путь по низкому тоннелю. Чуть дальше, левее, виднелся огонек. Вскоре проход расширился до размеров галереи, и мы смогли встать. Она оказалась высотой в два человеческих роста и проделана была в известняке. По бокам были выдолблены подобия прямоугольных выемок со стенками, в которых первые христиане хоронили своих покойников. Такие гробы поднимались до потолка, но все они были пусты. На равном расстоянии в специальных небольших нишах горели светильники, распространяя вокруг желтоватый свет.
Я уже хотел было удивиться, когда вдруг с противоположного конца галереи раздался голос Гаэтано:
— Подходите! Подходите же… Не бойтесь!
Мы двинулись дальше, опасаясь ловушки, которую он вполне мог нам устроить.
Галерея оканчивалась довольно просторной пещерой, по-видимому, когда-то служившей склепом. Над древними могилами высился свод, вытесанный уступами прямо в скале.
Оказавшись в пещере, мы увидели капитана Барбери, кардинала Бибьену и чуть в стороне, в тени, командора Сан-Спирито, которого мы узнали по традиционной одежде. Все трое, побросав оружие на пол, стояли, повернувшись к Гаэтано.
Тот находился в дальнем конце пещеры, стоя за чем-то вроде жертвенного алтаря, на котором, связанный по рукам и ногам, лежал Капедиферро. Казалось, главный смотритель улиц спал, во всяком случае, так нам хотелось думать. В ногах и у головы горели свечи. Гаэтано держал в руке кинжал, упертый острием в грудь Капедиферро и в любой момент мог пронзить его сердце.
Заметил я, что убийца подготовил себе и путь к бегству: он стоял у выхода из склепа, готовый в любой момент исчезнуть в лабиринте галерей, знакомых только ему.
— Ну-ка, кто к нам пришел? А! Молодой Синибальди и…
Леонардо вынужден был откинуть капюшон.
— И?.. — повторил тот.
— Это член городского суда, — солгал Бибьена. — Я попросил Гвидо сопроводить его сюда.
Леонардо молча поклонился, рассчитывая, что в полумраке его невозможно узнать.
— Судья, надо же… — присвистнул Гаэтано. — Я велел вам привести папу…
— Его святейшество принимает делегацию нового короля Франции. Он не может уклониться от своих обязанностей. Однако я являюсь его первым советником и имею все полномочия для…
— Этого достаточно, — прервал его Форлари. Затем, повернувшись ко мне, сказал: — У вас есть оружие?
И я, и Леонардо широко распахнули плащи, показывая, что безоружны.
— Прекрасно. Только прошу не подходить ближе: мне не хотелось бы нажать на кинжал до суда над Капедиферро.
На его лице появилась гримаса, которую игра света сделала особенно отвратительной. Ничего общего с приветливым выражением служащего Ватиканской библиотеки…
— Так на чем мы остановились? Да… Эти синьоры крайне озабочены судьбой их друга. Я их успокоил: он всего лишь усыплен… Вчера вечером он любезно ответил на мое приглашение. Он, без сомнения, рассчитывал извлечь из него для себя какую-то выгоду. К сожалению, во время короткой дискуссии он вспылил. Так что я был вынужден…
Он указал на главного смотрителя улиц, мешком лежавшего на каменном столе.
— Некоторые растения являются опасными ядами. Они либо усыпляют, либо убивают — в зависимости от используемого количества. Да вы и сами, молодой Синибальди, смогли в тот вечер убедиться в их силе. Но согласитесь, что действовал я разумно: вы живы, так же, как и тот завитой синьор, бывший утром на мессе. Кстати, как он?
Ответил опять Бибьена:
— Посол Джорджо находится под наблюдением врачей. Они уверяют, что ему уже лучше.
— Так это был посол? В отверстие я плохо разглядел. И тем не менее это является доказательством моей правоты: кара настигает лишь тех, кто этого заслуживает.
— Даже через пятьдесят лет, — заметил Бибьена.
— Вам и это известно, кардинал? Поздравляю! А впрочем, это не так уж и важно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72