Хроники брата Кадфаэля – 18

Распознавание, вычитка — Naut
«Датское лето»: Азбука, Терра; Москва; 1996
ISBN 5-7684-0155-5
Оригинал: Ellis Peters, “The Summer of the Danes”, 1991
Аннотация
Читая «Хроники брата Кадфаэля», мы получаем уникальную возможность познакомиться с историей средневековой Англии. Брат Овейна Гуинеддского Кадваладр, лишенный своих прав и владений, пытается с помощью датских наемников вернуть утраченное. Братья выясняют отношения: кому-то это стоит жизни, а кто-то обретает любовь…
Эллис Питерс
Датское лето
Глава первая
Необычайные события приключились в лето 1144 от рождества Христова. А началось все годом раньше, когда и церковные, и светские нити сплелись в одну сеть, и запутались в ней самые разные люди: духовного звания — начиная с архиепископа и кончая последним священником епархии — и миряне — начиная с принцев Северного Уэльса и кончая неприметным землепашцем из Арфона. В самой же гуще событий оказался немолодой бенедиктинский монах из аббатства святых Петра и Павла в Шрусбери.
Брат Кадфаэль встретил тот апрель с легким волнением и надеждами, это случалось с ним всегда, как только птицы начинали вить гнезда, полевые цветы поднимали свои головки над свежей травой, а солнце с каждым днем все дольше задерживалось на небосклоне. Конечно, не все было спокойно в этом мире. Так уж повелось. Англию раздирали распри двоюродных брата и сестры, сражавшихся за престол, и конца этой борьбе не было видно. Король Стефан все еще удерживал юг и большую часть востока, а в руках императрицы Матильды был, благодаря преданному ей единокровному брату Роберту Глостеру, юго-запад. Ее двор находился в полной безопасности в Девизесе. Однако в последние месяцы было мало сражений — соперники то ли устали, то ли руководствовались какими-то политическими соображениями. Как бы то ни было, в стране воцарился странный покой, напоминавший мир. В Фенах засел неистовый разбойник Джеффри де Мандевиль, все еще находившийся на воле, но свобода его была ограничена новыми крепостями короля, и над ней нависла угроза. В общем, было от чего несколько приободриться; к тому же свежее великолепие весны было способно прогнать уныние, которому Кадфаэль, впрочем, не был склонен предаваться.
Тогда, в конце апреля, он пришел на собрание капитула в самом безмятежном расположении духа, исполненный доброжелательности ко всему человечеству. Кадфаэль уповал на то, что нынешнее положение дел не изменится: лето и осень будут протекать столь же мирно, как и весна. Надо сказать, у него не было предчувствий, что идиллия может внезапно нарушиться, а тем более не подозревалось, с какой стороны грядут события.
Итак, собрание капитула в тот день проходило на редкость спокойно, а обсуждавшийся вопрос не вызвал никаких разногласий. Никто не проштрафился, и даже послушники не допустили оплошностей, на которые мог бы посетовать брат Жером, а школьники, опьяненные весной и солнечным светом, вели себя как ангелы, каковыми, безусловно, не являлись.
В главе устава, которую монотонно читал брат Френсис, деликатно разъяснялось, что догму о равных долях для всех не всегда можно провести в жизнь, так как иногда одному может потребоваться больше, нежели другому. И в таком случае тот, кому досталось больше, не должен задирать нос, а получивший меньше не должен завидовать. Словом, на собрании капитула царили мир и согласие, и атмосфера была безмятежной. Может быть, даже чуточку скучноватой.
Вообще-то, это великое благо — жить в скучноватое время, особенно после сумятицы и раздоров. Однако, когда затишье затягивалось надолго, где-то в глубине души брат Кадфаэль начинал ощущать свербение. В конце концов, легкий переполох не причинил бы никакого вреда и явился бы приятным разнообразием после монотонного порядка, даже если его почитают и верно ему служат.
Капитул уже подходил к концу, и Кадфаэль не особенно прислушивался к отчету брата келаря — слава богу, его эти, заботы не касались, и он рад был предоставить их другим. Аббат Радульфус, собираясь закрыть капитул, быстрым взглядом обвел всех, дабы убедиться, что ни у кого нет возражений, но тут привратник из мирян, дежуривший у ворот во время служб и собраний капитула, просунул в дверь голову. Было видно, что он давно выжидал этот момент.
— Отец аббат, к нам гость из Личфилда. Епископ де Клинтон послал его с поручением в Уэльс, и он просит приюта на одну-две ночи.
«Если бы это была не такая важная особа, — подумал Кадфаэль, — ему пришлось бы подождать, пока мы все выйдем. Но тут замешан епископ, значит, дело серьезное, и им нужно заняться официально, пока все в сборе». У Кадфаэля были самые приятные воспоминания о Роже де Клинтоне — человеке решительном и исполненном здравого смысла. Епископ прекрасно отличал в людях подлинное от фальшивого и был крут в вопросах веры. Лицо аббата Радульфуса оставалось бесстрастным, но судя по тому, как загорелись его глаза, он тоже с удовольствием вспомнил последний визит епископа.
— Посланник епископа желанный гость для нас, — сказал аббат, — и он может оставаться здесь, сколько ему угодно. Нет ли у него какого-нибудь срочного сообщения, пока я не закрыл собрание капитула?
— Отец аббат, ему бы хотелось немедленно засвидетельствовать вам свое почтение и поведать о сути своего поручения. Вам будет угодно выслушать его здесь или наедине?
— Пусть войдет, — ответил Радульфус.
Привратник исчез, и послышались сдержанные голоса — присутствующие навострили уши, — которые сменились тишиной, и вот перед собранием предстал посланник епископа.
Это был маленький изящный человек, похожий на шестнадцатилетнего подростка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76