«Все – в моем дневнике, сейчас я вам его дам». Ведь Донахью нашел в этом тайнике еще и пистолет, но кто-то из них бросил спичку, и занялся огонь, и ее охватило пламя, и она визжала, и больше никто не говорил о дневнике, а пламя распространилось с нее на стены. И тогда загорелась вся квартира, комнаты начали наполняться дымом, и им оставалось лишь убежать. На бегу Борджиа прихватил пару шуб, чтобы инсценировать ограбление.Но это было тогда. А сейчас? Слышал ли кто-то выстрелы за грохотом железной дороги? В здании не было никого, кроме меня и убитых мною. Была середина ночи. Прошло уже минут десять, но никто не появился, чтобы выяснить, что случилось. Никто не ворвался в контору. И сирен в ночи тоже не было слышно. Ничего.Я набрал номер.К телефону долго никто не подходил, но потом заспанный мужской голос произнес:– Да?– Это Геллер. Передайте, чтобы Кампанья позвонил мне немедленно. Пауза. Потом:– Вообще-то поздновато.– Гораздо позднее, чем вы думаете. Передайте ему.– Я попрошу его.– Скажите ему.Телефон зазвонил через три минуты.– Геллер?– Привет, Луи.– Ты спятил, Геллер?– Конечно. Если бы не это, я бы все еще служил в армии и убивал людей. Но, как оказалось, это можно запросто делать и здесь, дома.– О чем ты, черт возьми, говоришь?– Я говорю о Джоне и Оливии Борджиа.Молчание.– Они в моей конторе, Луи. Мертвые. Я их убил.– Господи Иисусе!– Они обыскивали мой офис в поисках дневника Эстелл Карей. Они не поверили мне, когда я сказал им, что сжег его. – Что сделал?– Я сжег его. И рассказал об этом. Он сгорел дотла. Дотла. И если тайна ее спрятанного сокровища действительно была в дневнике, то теперь она хорошо скрыта. Мне позвать копов? Хотя моему бизнесу на пользу не пойдет тот факт, что я убиваю людей у себя на квартире. Хочешь воспользоваться случаем и навести тут порядок?Молчание.– Борджиа убили Эстелл Карей. Ты ведь знал об этом, Луи? Это было дело рук Компании, как все мне и говорили. Но мне все время казалось, что Нитти не имеет к этому отношения. Что ж, времена меняются, и люди меняются. Вот, к примеру, я: впервые убил женщину у себя в конторе.– Я хочу, чтобы ты куда-нибудь ушел.– Куда, Луи?– Какой у тебя ближайший отель?– Кажется, «Моррисон». Но там нет свободных номеров.– К тому времени, когда ты туда придешь, номер для тебя будет. Возвращайся назад не раньше семи.В трубке щелкнуло: Луи не хотел больше говорить со мной.Когда я вернулся в офис в девять часов, человек лет пятидесяти в комбинезоне измерял проем, чтобы вставить новое стекло. Осколки подмели и убрали. Пули из стен были вынуты, отверстия зашпаклеваны и сверху покрыты краской.– Я не посылал за вами, – сказал я человеку в комбинезоне.– Обо всем уже позаботились, – произнес он. Человек указал на кабинет врача, находившийся через коридор от моего. Матовое стекло перегородки тоже было разбито, и можно было увидеть приемную и комнату ожидания. – И об этом тоже позаботились.В моем офисе все было приведено в порядок. Картотека собрана, ящики засунуты на свои места. Трупов на полу не было. Кровавых следов – тоже. Ошеломленный Лу Сапперстейн стоял, оглядываясь, посередине приемной.– Что здесь произошло прошлой ночью? – спросил он. – Стекло разбито, все вещи как-то сдвинуты... пахнет дезинфекцией и чем-то еще... чем? Краской? Ты кого-то вызывал, чтобы тут прибрали?– Это эльфы, – сказал я. – Маленькие сицилианские эльфы. Лу, я бы хотел, чтобы к концу дня ты собрал свои вещи. Я вернусь в свой кабинет. И я договорился в «Моррисоне» о комнате, до тех пор пока не найду себе квартиру. Так что можешь занять весь большой кабинет, пока мы не найдем кого-нибудь на место Фрэнки.Похоже, Лу смутился, но сказал:– Да, конечно. Ты – босс.Я зашел в соседнюю комнату и сел за свой стол. * * * Я отлично выспался в «Моррисоне». Правда, я не отдохнул как следует, но сны об окопе больше меня не преследовали. И о выстрелах в моей конторе тоже.Около полудня зазвонил телефон.– Детективное агентство «А-один».– Геллер?– Луи?– Кажется, все в порядке?– Да. Спасибо за новое стекло.– Добро пожаловать. Фрэнк просил сказать тебе, что он оценил твою просьбу навести у тебя порядок.– В конце концов, беспорядок имел больше отношения к Фрэнку, чем ко мне.– Нет, не имел. К Компании – да. Но это не франк послал их в ту квартиру на Аддисон-стрит. И к тебе тоже не он их направил.– Конечно.– Ты, конечно, можешь и не верить.– Я испытываю чувство облегчения.– Фрэнк говорит, он должен тебе кое-что.– Он ничего мне не должен!– Он говорит, что должен тебе. И хочет заплатить прямо сейчас. Этот твой приятель, боксер, Росс?Какое, черт возьми, Нитти имел отношение к Барни?– А что с ним?– Он сидит на игле.– О чем это ты говоришь?– Он покупает морфий у перекупщиков.– Что?– В больнице ему должны были колоть морфий, чтобы уменьшить боль, и он привык. Каждую неделю он тратит по семьдесят баксов на это, но со временем эта привычка будет обходиться ему дороже. Понял?Я ничего не ответил. Я не мог вымолвить ни слова.– Фрэнк просто подумал, что, может, ты захочешь знать, – сказал Кампанья.И повесил трубку. 11 Восемнадцатого марта, в четверг, государственное Большое жюри в Нью-Йорке выдвинуло обвинения в адрес Нитти, Кампанья, Рикка и шести других руководителей Компании. В чикагские газеты новость попала только на следующее утро, однако я узнал все накануне.Я спал в кабинете на диване под фотографиями Салли и другой актрисы из моего прошлого: теперь я привык ненадолго засыпать днем. К тому же я стал спать лучше. Сны о войне почти не волновали меня Я видел их все реже. Но мне не удавалось еще нормально спать всю ночь, поэтому раз или два в день я привык ненадолго засыпать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106