Он нацелил на меня свою трубку:– Моя интуиция ни разу меня не подводила за сорок лет, что я занимаюсь делами, а вы еще молокосос, чтобы критиковать меня.– Вот как? Что ж, я работаю сыщиком с тридцать первого года, и меня до сих пор ни разу еще не называли молокососом.– Вы не знаете сами, что говорите! И вы не знаете Пола Уэндела! Помните, он сказал, что мир дурно с ним обращается? – он втянул голову в плечи, жестикулируя обеими руками. – Этот человек психопат. У него блестящий ум и преступные наклонности. Этот мир всегда был против него. И что же ему остается делать? Нанести удар по мировой знаменитости. Похитить ребенка у интернационального героя, каким является Линди. Таким образом он станет даже более знаменитым, чем Линди, и в то же время останется инкогнито. В душе он считал, что достоин почестей больше, чем Линди, в душе он считал себя героем более крупным, чем Линдберг.– Если он сделал это, то зачем ему было приходить к вам с этой неправдоподобной историей о «знакомых», у которых находится ребенок? Вы коп и коп знаменитый. Он не мог не понимать, что вы можете заподозрить его.Он всплеснул руками:– В этом-то все дело! Он понимал и поэтому пришел! Уэндел совершил то, что, по его мнению, доказывает его превосходство над Линдбергом. Но он не может быть «героем», не рассказав никому о своем «геройском» поступке! Он не может молчать о том, что это он разработал и совершил преступление века.– Но у него есть вы, провинциальный Шерлок Холмс, всемирно известный сыщик, который может по достоинству оценить его достижение.– Вот теперь вы начинаете рассуждать правильно.Я покачал головой:– Я так не считаю. И если это все, что вы имеете, то я думаю, у вас недостаточно оснований его подозревать.Он презрительно фыркнул:– Вы полагаете, это все, что я имею? Когда моя интуиция указывает мне путь, я начинаю решительно двигаться по нему. Так было всегда, и на этот раз все было именно так. Я начал добывать сведения о своем добром старом приятеле. Хотите знать, что я добыл?– Почему бы и нет, – сказал я, а сам подумал, что день все равно уже пропал.– Для начала скажу, что в течение нескольких недель до похищения Уэндел часто заходил в кондитерский магазин в Хоупуэлле, чтобы купить конфеты и сигареты. У меня есть показания владелицы этого магазина, где она сообщает об этом.– Сейчас вы, наверное, скажете, что в Хоупуэлле его также видели Хокмут и Уайтид.– Натан, у этой женщины нет катаракты и живет она не в горной бедняцкой хижине. А вот еще один факт, который может вам понравиться... Сестра Уэндела проживает за кладбищем святого Реймонда в Бронксе.Я удивленно посмотрел на него:– Что?– Его сестра, – он улыбался, но глаза его оставались совершенно серьезными. – Возле кладбища святого Реймонда этот глупый лгун Кондон выплатил пятьдесят тысяч – Уэнделу не пришлось далеко уходить, чтобы спрятаться, не так ли?Я и это записал в своем блокноте. Мне стало интересно.– Я вернусь немного назад, Натан, – надеюсь, вы уследите за ходом моей мысли. Итак, в то время, когда Уэндел еще практиковал в качестве адвоката, он сумел добиться снятия с одного из своих клиентов обвинения в торговле наркотиками. Вы знаете, как звали этого клиента, Натан?– Почему бы вам не назвать его имя, Эллис?– Конечно, назову, Натан. Его звали Изидор Фиш.Я только ошарашенно посмотрел на него – сказать в тот момент я мог не больше, чем сидящий в углу скелет.– Вспомнив о своем бывшем клиенте, – небрежно продолжал Паркер, – Уэндел мог передать пятьдесят тысяч в меченых купюрах Фишу, который, как говорят, был скупщиком «горячих денег».Я наклонился вперед.– Эллис, эта информация может быть очень важной. Приношу свои извинения, что усомнился в вас.– Что ж, благодарю вас, молодой человек, – он снова закурил трубку и погасил спичку, тряхнув ее. – А теперь я расскажу вам о связи Пола Уэндела с Алем Капоне.Он немного рисовался, но это действовало. У меня было такое чувство, что меня пронзают копьем.– С Алем Капоне? – с трудом выговорил я, потому что понимал, что он не станет продолжать, если я не задам этот вопрос.Он с довольным видом кивнул.– Несколько лет назад, в 1929 или 1930 году Пол Уэндел надумал облапошить Аля Капоне. У меня есть письменные показания, данные под присягой Фрэнком Кристано, который был знаком с некоторыми представителями преступного мира и иногда общался с ними. Короче говоря, Уэндел смог убедить Кристано и Капоне, что он обычную смолу может превратить в спирт по четыре цента за галлон. Однако в какой-то момент его аферу раскусили, и Капоне пообещал, что если Уэндел, который навещал Капоне в отеле «Лексингтон» в вашем прекрасном городе, еще раз заявится к нему, то его, как выражаются у вас в Чикаго, хлопнут.– Я не думаю, что это выражение неизвестно на Восточном побережье, Эллис.– И самое интересное, Натан. В начале 1932 года Уэндел снова связался с Кристано, предложив ему план вызволения Капоне из... трудного положения, в котором он оказался в связи с обвинением в уклонении от уплаты налогов. И план этот состоял в том, чтобы сначала похитить ребенка Линдберга и затем сделать Капоне героем, вернувшим его родителям.Вот оно что.Я сказал:– Кристано рассказал об этом предложении Капоне?– Нет. Он дал Уэнделу под зад коленом. Но, согласитесь, Уэндел мог найти другой способ сообщить об этом плане Капоне.Я кивнул:– Что ж, в таком случае, должен признать, что ваш Уэндел является перспективным подозреваемым.– Я тоже так думаю.– Но у нас мало времени, чтобы проверить все это. Полагаю, вы держите его под наблюдением?– Что вы, Натан, – скромно проговорил Эллис Паркер, вынув изо рта свою кукурузную трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171