Мы думали, что он богат. Он всегда говорил, что имеет как минимум тридцать тысяч долларов. Но у него были еще друзья, которые считали его бедным! Я слышала, что когда он съехал отсюда, он сказал этим друзьям, будто его выселили! Что ему приходилось спать где попало – в «Гувервилле» Скопление лачуг на краю города, где в тридцатых годах проживали безработные.

, на скамейках на вокзале «Грэнд Сентрал Стэйшн». Таким образом он пытался их задобрить и выманить у них денег.– Вот пройдоха, – сказал я.– Я вам скажу, как я догадалась, что у него есть друзья, которых он с нами не знакомил. Когда Иззи садился на пароход, отправлявшийся в Европу, мы с Эрикой решили сделать ему сюрприз и поднялись на борт, чтобы проститься с ним. Поднимаемся мы на борт и видим, что Иззи разговаривает с четырьмя или пятью незнакомыми нам мужчинами, но заметно, что они его друзья. Иззи увидел нас, и его лицо побелело как мел; он с сердитым видом подошел к нам и говорит: какого черта вы тут делаете, девчата? Я говорю ему: ну тебя к черту, Иззи. Мы пришли, чтобы сделать тебе сюрприз, чтобы проститься с тобой, а ты еще недоволен, ублюдок! Ну и нахал же ты! Он извинился, показал нам свою каюту, но потом сказал, что занят, и быстро выпроводил нас с парохода.– Он обманывал всех, – сказал я. – Брал деньги у ближайшего окружения, разыгрывая из себя крупного вкладчика, и «доил» других, сетуя на свою бедность.– Ему верили, – Герта пожала плечами. – Но он был странным типом.– Почему странным? – спросила Эвелин.– Ну, я никогда не видела его с женщинами. Когда я познакомилась с ним, он показался мне... ну, привлекательным, что ли. Он был как маленький мальчик. Но... ах... кажется, я его не интересовала. Многим мужчинам я нравлюсь. Я не хвастаюсь, но...– Я вам верю, – сказал я.– И еще эта безумная религия...– Какая, иудаизм?– Нет! – она усмехнулась. – Духи и тому подобное.– Духи?– Ну как их называют? Сейчас вспомню. А, спириты.Я выпрямился, задев стол; пролился кофе. Я извинился и сказал:– Расскажите поподробнее.Она пожала плечами:– Он ходил в эту церковь. Впрочем, даже не церковь, а просто помещение на первом этаже дома, где стояли скамьи и все прочее. Я слышала, они там занимались всякой ерундой.– Какой, например?– Ну, как это называют? Устраивали сеансы. Вы знали, что Иззи Фиш был знаком с этой девицей, Вайолет Шарп?Мы с Эвелин обменялись быстрыми взглядами.– Горничная, Вайолет Шарп, которая покончила с собой, – продолжала она, – и этот старик, кажется, он был дворецким Линдбергов. Они часто бывали в этой церкви. Я думаю, они были ее членами.– Одного из дворецких звали Септимус Лэнкс, – сказал я, неожиданно разволновавшись.– Нет, того, кажется, звали по-другому.– Оливер Уэйтли?– Да, правильно.Эвелин со стуком опустила чашку на стол.– Это важно, Герта, – сказал я. – Вы кому-нибудь рассказывали об этом?Она пожала плечами.– Меня никто не спрашивал, – она смущенно опустила голову. – Я не хотела причинять Ричарду неприятности.– Неприятности?– Если бы узнали, что Фиш был знаком с этими людьми Линдберга... ну... Карл подумал, что лучше ничего не рассказывать.– Но эти сведения помогли бы подтвердить слова Хауптмана о Фише.Она печально покачала головой:– Никто не верил в «версию Фиша». Как бы они помогли? Они только навредили бы. У меня закружилась голова.– Где находилась эта церковь?Она отдернула занавеску и показала пальцем:– Через дорогу. Здесь рядом.– Через дорогу?– Иззи всегда говорил, что там очень интересно. Церковь эту называли Спиритуалистской церковью на 127-й стрит... Мистер Геллер? Нейт?Я поднялся и посмотрел в окно. Сердце мое забилось быстрее.– Она по-прежнему находится здесь?– Не думаю. Вероятно, они переехали...– Спасибо, Герта. Вы были очень добры. – Я кивнул Эвелин, которая поняла меня и тоже встала. – Возможно, мы вернемся...– Я уверена, Карл с радостью поговорит с вами, – сказала она, провожая нас к двери. – Если пожелаете поговорить со мной наедине, Нейт, то я все время здесь, почти все время... иногда я помогаю Анне.У двери я на прощание пожал Герте руку, и вскоре мы уже шли по тротуару. Эвелин сказала:– Что за спешка? Что происходит?– Я готов волосы на себе рвать, – сказал я. – Как же я мог не сообразить?– Сообразить что?Я поднял крышку багажника машины, открыл свой чемодан и, отыскав в нем записную книжку, которой пользовался еще в 32-м году, начал быстро, словно картежник, тасующий карты, перелистывать страницы.– Нашел, – сказал я, указывая пальцем на строчку в записях. – Адрес: 127-я стрит, 164. Черт! Как же я не догадался?!– Не догадался о чем?!Я достал из чемодана браунинг, положил его в карман пальто и захлопнул багажник.– Пошли, – сказал я и начал переходить улицу по диагонали, показав на ходу средний палец таксисту, который просигналил мне. Эвелин старалась не отставать, хотя это нелегко ей давалось с ее высокими каблуками.Мы остановились перед зданием под номером 164. На первом этаже в нем находилась мастерская по ремонту обуви.– Раньше здесь была спиритуалистская церковь, – сказал я, – которой руководили Мартин Маринелли и Сара Сивелла. Это спириты, сделавшие через несколько дней после похищения страшное предсказание относительно этого дела.– О Боже. Кажется, ты рассказывал мне об этом...– Во время своего сеанса они называли имя Джефси еще до того, как Кондон вышел на сцену, раньше, чем он выдумал себе эту кличку. Они предсказали, что в офис полковника Брекинриджа доставят письмо с требованием заплатить выкуп. Они предсказали даже то, что тело ребенка найдут в Саурлендских горах.– О Господи! И Изидор Фиш был одним из их прихожан. И Вайолет Шарп? И Уэйтли?Я кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171