Монах-призрак должен что-то знать, если ему был известен брат Донатус. Я повторил свой вопрос.— Всему свое время, — получил я в ответ. — Брат Донатус должен был вам преподать, что невозможно учиться двум вещам одновременно. Только что мы были еще на небесах и в аду, теперь ваш дух витает в Сабле. Куда вас влечет сильнее?— Уж точно не в ад, — пробормотал я в дурном настроении и снова присел. — Итак, хорошо, расскажите мне подробнее о вашем солнечном камне, прежде чем мы поговорим о Сабле. Смарагд из короны Люцифера, кажется, пришелся вам по сердцу.— Разумеется. Мы должны найти его, и вы должны мне в этом помочь, Арман! — Похоже, это действительно было очень нужно; я слышал, как его гулкий, немного звенящий голос задрожал. — Мы должны разыскать солнечный камень, прежде чем наши враги будут держать его в руках.— Кто ваши враги? Вероятно, представители инквизиции.— И эти тоже, но они не самые опасные. Они хотят сжечь только наши тела, а не весь свет. Те, кто намеревается сотворить такое (и я почти стыжусь этого) — люди нашей веры, люди, которые тоже называют себя добрыми людьми, в действительности же служат злу.— Вы имеете в виду отца Фролло?— Он один из них — и не самый последний.— Почему вы боретесь против ваших собственных людей?— Раскройте уши, Арман! Я объяснил же вам, что они служат злу, даже если многие из них не знают этого, действуют с лучшими побуждениями и нас считают злом.— Очень похоже на запутанное дело.— Зло всегда запутанно, иначе оно не было бы успешно, — вздохнул монах-призрак. — Как Люцифер подавил ангелов на небесах, так Сатана поступает с добрыми людьми на земле. Некоторых из нас он сумел ослепить и даже внушить им, что они сильно верующие люди. Они оспаривали, что Сатана-Люцифер — создание Божье, называли его самостоятельной силой, таким же первичным и могущественным, как сам Бог.Он говорил мрачным тоном, но я не понимал его печали и сказал ему об этом. Украдкой посмеиваясь, я добавил:— Вы воспринимаете как божественную дерзость — поставить Сатану наравне с ним? Куда это заведет, если еретики будут обвинять друг друга в ереси?— Это божественная дерзость, но самое худшее то, какие выводы сделали из своего учения дреговиты, как себя называют представителя этого крайнего дуализма — по их фракийской родине Дреговица. Если Сатана — самостоятельное божество, а его мир независим от мира, созданного добрым Богом, то души созданий из плоти порождены Сатаной, а не Богом. Тогда души не нуждаются в путешествии от тела к телу, чтобы очиститься и быть спасенным. Для них не может существовать превращение в добро, единственное спасение заключается в окончании их существования. К сожалению, проклятому Никите удалось заразить добрую долю «чистых» этой обманчивой верой.— Кто это еще — Никита?— Он был епископом катаров в Константинополе, столь могущественным, что некоторые называли его папой. В 1167 году в замке Сен-Феликс-де-Караман состоялся большой собор катарских церквей для нового порядка нашей церкви. На нем появились Роберт фон Епернон, епископ французской церкви, епископ Маркус из Ломбардии, Бернард Сатала с советом из Каркассона, Сикард Целлерье, епископ из Альби, совет из Аген, а так же Никита, сын Сатаны. Он закрепил свое влияние на церковном соборе и привел «чистых» к тому, чтобы рассматривать Сатану, как божественную силу. Не иначе, Сатана вселился в него, и это относилось к дьявольскому плану навечно увести в сторону души от их спасения. Теперь ученикам Сатаны осталось только завладеть солнечным камнем, чтобы уничтожить мир.— Но тут же противоречие! — вмешался я. — Если эти дреговиты или ученики Сатаны рассматривают Сатану как самостоятельное существо, он не может быть падшим ангелом Люцифером. Тогда же не может существовать короны Люцифера и выпавшего оттуда камня.— Вы уже рассуждаете, как истинно «чистый», — постановил монах-призрак с явным удовольствием; к тому же, необъяснимым образом мне показалось, что я услышал в его голосе налет гордости. — В действительности, Арман, ход ваших мыслей верен и разоблачает учеников Сатаны. Но большинство дреговитов не знают, что они служат злу, и, к сожалению, теологический спор между крайним и относительным дуализмом они познают только урывками. В большинстве своем это простые люди, ведомые и послушные — слуги Сатаны, которые борются с нами, истинно «чистыми», и не знают, что тем самым они способствуют уничтожению своей бесценной души.Моя голова гудела, и я спросил себя, кто больше предался безумию: мой собеседник с его запутанными речами о Сатане и конце света или я, который начал серьезно дискутировать об этом? Замешательство охватило меня. Значит, это так легко — стать еретиком? Я сжал руками мои стучащие виски, потер их, втянул гнилостный воздух и не нашел возможности закончить это безумие. Не было ни одного аргумента, который бы привел речи монаха-призрака ad absurdum. Парень хотел быть безумным, но безумие имело под собой методическую базу.— Вам нехорошо, Арман? Не желаете прервать наш разговор, чтобы вы могли немного отдохнуть? — серьезное беспокойство звучало в его голосе, но это так же могло входить в его планы, чтобы заполучить меня.— Нет, продолжайте! — я налил себе еще вина, — Тем скорее мы подойдем к концу истории. Что произошло потом после церковного собора в…— Сен-Феликс-де-Караман называется место триумфа Сатаны. Ему это удалось легко, потому что у него было много союзников. Рыцари-тамплиеры стояли на стороне дреговитов, побратались с ними. Более того, дреговиты основали орден тамплиеров, потому что предполагали, что камень света находится на Востоке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178