Поверят ли они мне, что я не отношусь к еретикам? Пожалуй, вряд ли. Для меня выросло скромное пламя костра еретиков, в центре которого я увидел себя — живое тело привязанное к деревянному столбу.Пугающая картина так живо охватила меня, что я едва воспринимал остатки богослужения. Или лучше говорить о службе истукану? Когда собрание разошлось, монах-призрак исчез в темноте, которая царила залом в задней части по ту сторону алтаря. Меня сопровождали трое итальянцев, и я не заметил даже, что делаю вслух замечания по поводу пережитого.— Что вы там бормочете о богохульстве и еретиках! — набросился Леонардо на меня. — Мы служим и чтим Бога-Отца не хуже чем те, которые называют себя христианами, но слушают не слова Христа, а распутного Папу. Чтобы быть точным, мы служим Господу лучше. В действительности мы — наследники Христа, последователи и распространители подлинного учения.— Со своим подлинным учением вы тут не далеко ушли, если вы вашим верующим дарите «Отче наш» как знак вашего посвящения. Молитва, которую знает каждый мальчишка назубок.— Возможно, каждый мальчик из хора и каждый воспитанник монастыря, сеньор Арман, но вряд ли уличные мальчишки, которые выискивают себе хлеб насущный в отходах добрых горожан и сытых попов, которые только проповедуют: возлюби ближнего своего!— Ах, — возразил я насмешливо, — вы цитируете Матфея? Для язычника вы знаете Святое Писание действительно хорошо.— Grazie , — с усмешкой сказал Леонардо, но продолжил в серьезном тоне:— Если Вы хотя бы немного полистали Матфея, то вы нашли бы следующую заповедь: «И если вы молитесь, вам не следует бодро болтать как язычники, потому что они думают, они будут услышаны, если они сделают много слов». А какую молитву, сеньор, предписывает Матфей верующим?— «Отче наш».— «Отче наш» — наша молитва, как по Матвею — молитва истинных верующих. Кто же трещит молитвы о молитвах, не понимая их смысла, тот — язычник. Мы знаем «Отче наш», молимся ежедневно по несколько раз, но передача книги означает больше. Она напоминает нам о том, что мы получаем в молитве милость и надежду.Сбитый с толку, я позволил провести себя по темным переходам в помещение, которое отапливалось маленьким камином. Комната (или, лучше сказать, склеп) была меньше, чем та, в которую я переехал. Очевидно, она служила своему жильцу спальней и рабочим кабинетом. Одна стена сплошь состояла из заполненных книгами полок, на противоположной стороне стояла просто сколоченная кровать. На столе лежали раскрытые книги — рядом с шахматами с грубо вырезанными фигурами.— Подождите здесь, — указал Леонардо мне. — Тот, кого вы искали, сейчас придет к вам.С этим итальянец покинул меня. Мой взгляд скользил по книгам, которые освещались на полках неровным, потрескивающим огнем камина. Рядом со многими изданиями Святого Писания я нашел и работы античных философов и алхимиков. Не хватало только книги Гренгуара о кометах.Шаги отвлекли меня. Тихо, но нацелено они приближались к келье, звучали гулко, нереально. Я попытался уговорить себя, что толстые стены и слои земли приглушают шорохи. Не зверь ли это был — тот, в чьем животе я находился? Он проглотил меня и теперь хотел переварить… Возможно, это были не шаги, которые я здесь услышал, а стук огромного сердца, которое билось быстрее в радостном возбуждении перед предстоящей трапезой?Чудовище пришло, чтобы забрать мою жизнь, кровь?Или разум? Глава 3Корона Люцифера Это был монах-призрак, чье лицо по-прежнему скрывал капюшон. Он шел сгорбленно, немного шаркая ногами; нервным движением он закрыл за собой дверь. Словно богослужение, которое было богохульным и тем самым — скорее, дьявольской мессой, — утомило его. С тихим вздохом он опустился на стул с тяжелыми подлокотниками в углу комнаты, расположенном в тени. И в тени его лицо было еще белее.— Присаживайтесь, Арман Сове. Наша беседа будет долгой, у вас появится куча вопросов.Он указал на табурет перед камином, на свету. Я почувствовал себя ребенком, который стоял в углу и таращился с широко раскрытыми глазами на закутанного в плащ человека, полный ожидания, очарованный, но едва ли напуганный. С его появлением мой страх прошел. От него исходило что-то удивительно доверительное, чему я не находил объяснения. Я не знал его, но одно мне теперь казалось ясным: под рясой монаха-призрака не скрывался Клод Фролло — серьезный, железный, хитрый архидьякон.Медленно я сел и сказал неуверенным голосом:— Вы правы, монсеньор, в моей голове кружится так много вопросов, что она грозит лопнуть. И все же я не знаю с чего начать, — я все еще находился под впечатлением произошедшего сегодня, видел мертвого ростовщика на полу, его дом, горящий в пламени, вертящееся подо мной роковое колесо мельницы. Возможно, это была отправной точкой; я достал кошелек с деньгами и подкинул его высоко. — Это я показал месье Эбрарду, он должен был вспомнить, должен был привести меня к вам. Поэтому он должен был умереть. К чему все это?— Это моя вина, — ответил монах-призрак почти беззвучно. — Я выкупил кошелек, потому что он принадлежал вам, а я хотел завоевать ваше доверие. Но это была жестокая ошибка, как потом выяснилось. Я вполне мог бы вам и просто так дать деньги.— Но с какой целью? Вы посылаете меня к Клоду Фролло, в Нотр-Дам, но это не означает сделать мне какое-то добро!Стук в дверь прервал разговор. Это была Колетта, все еще в широком белом одеянии, которое делало из нее послушницу монаха-призрака.Она принесла поднос, с красным вином, хлебом и сыром, поставила его молча на стол и снова покинула помещение. Прежде она бросила на меня долгий взгляд, словно я был хорошим другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178