Когда я разлил в бокал яблочный сидр, который Гонтье принес мне на обед, я надеялся, что причетник не использовал схожесть цвета с другой жидкостью для обычной проделки.Фальконе выпил сидр.— Вероятно, вы не были рядом, когда умер Аврилло — или?..— Это произошло возле Гран-Шатле, не так ли?— Да, с наступлением сумерек.— Я был на Гревской площади, пока не погас костер. Потом я пошел по мосту Нотр-Дам обратно на остров, чтобы подкрепиться в трактире.— Где это было?— Я не знаю точно. Тогда я был здесь совсем новичок, и вино ударило мне в голову.— Как этот сидр, — Фальконе опустошил бокал и довольно рыгнул. — Если я выпью еще больше, то не смогу больше задавать разумные вопросы.Я налил ему добавки.— Тогда давайте поменяемся ролями, и я задам один вопрос: это обычно, что у Шатле совершают убийства с такой решительностью?— Речь идет о двух убийцах, возможно, о троих, которые связаны между собой.— Даже это не будет чем-то чрезвычайным для такого города, как Парижа.Фальконе положил серебряный грош на стол, словно хотел расплатиться за вино.— Узнаете монету, монсеньор Сове?Когда я внимательнее рассмотрел ее, то обнаружил медные царапины.— Фальшивая монета, которой вы хотели разыграть Марго.— Верно, она. Один из многих грошей, которыми наводнен Париж. Как во времена кокийяров… Похоже, литейщики и весовщики снова принялись за старое.— Странное имя для фальшивомонетчиков.— Литейщиками называют бездельников, которые уменьшают у настоящих монет их содержание серебра, а весовщиками — обманщиков с весами для монет. Они обманывают на весе монет или подкручивают весы, чтобы распространять деньги с меньшим весом среди народа. Или же они используют неиспорченные весы, чтобы выявить хорошие монеты, подходящие для литейщиков.— Для того чтобы обманщики не обманывали друг друга? — Фальконе холодно улыбнулся.— Я вижу, вы смотрите в корень дела. Это же совсем не трудно. Трудно будет, пожалуй, там, где необходимо схватить подонков.Я наклонился вперед с любопытством:— Признайтесь, это дело вашей чести.— Теперь вы заглянули даже мне в душу.— Но это бы означало…— Ну, что же?Я снова присел, таким ужасным мне показалось мое заключение:— Это бы означало, что вы предполагаете взаимосвязь между убийствами и фальшивыми монетами?'Он тяжело кивнул головой.— Фальшивомонетчики, шулера, убийцы. Одно ведет к другому, и все находится во взаимосвязи.— Как вы пришли к этому заключению?— Уже около года мы следим за сбытом отлично отчеканенных фальшивых монет. Первые появились в кассе пожертвований Отеля-Дьё, позже мы нашли их и в других духовных организациях, даже у целестинцев. Филлипо Аврилло был ответственным как alraosenier за распределение поступлений. Литейщики и весовщики отмывали свои деньги с помощью набожных братьев и сестер.Я выразил свое возмущение этим постыдным занятием и спросил:— Итак, епископ Парижский попросил у вас помощи?— Король сам имеет интерес в этом деле. Даже в казначействе появились в огромном количестве фальшивые монеты. Если король Людовик не может положиться на стоимость своей собственной казны, то вся Франция в опасности.— Заговор против короля? — выпалил я, не дыша. Уже давно рассуждения Фальконе вогнали в меня страх.— Вероятно. И уже чистая возможность этого опасна, — сказал лейтенант. — Вам говорит что-нибудь имя Марк Сенен?После небольшого обдумывания я покачал головой.— Он — главный казначей в Высшей счетной палате, — Фальконе вздохнул и скривил лицо в кислую мину. — Скажем лучше, Сенен был таковым. Что сейчас с ним, никому в Шатле не известно. Фальшивые монеты всплыли в его особняке, были внесены в его книги как проверенные и находились как полноценные. Когда мы это установили, прево послал отряд лучников его арестовать. Но его дом был уже пуст, Сенен так же исчез, как и его дочь. Когда мы спросили в соседних домах, мы узнали, что только час до нас лучники штурмовали дом, и Сенен был арестован. Его дочь никто не видел.— Этого я не понимаю. Если стража схватила этого Сенена, то он должен находиться у вас под стражей.— Люди назвались стражей и были одеты в фиолетовую одежду оруженосцев, но они не пришли в Шатле.— Странное совпадение, что они пришли с настоящими почти в то же время.— Если это было совпадение.— Иначе говоря, предполагается, что в Шатле есть предатель.— Вы крайне прозорливы, юный друг, — мина Фальконе стала еще кислее, чем прежде. — Вы можете мне поверить, что эта мысль никого не обрадует в Шатле, меньше всего прево. Но судя по положению вещей мессир д'Эстутвиль не может исключать такое предположение, и поэтому он уполномочил меня пролить свет на эту темную историю.— Итак, вам он доверяет.— Я надеюсь на это.— И вы используете убийства как повод, чтобы иметь возможность заниматься вашими собственными расследованиями без помех.— Верно подмечено. Но не думайте, что жнец мне безразличен. Относится ли он к фальшивомонетчикам или нет, его делишкам нужно как можно скорее положить конец!— Точно так же думаю и я, — сказал я, однако не рассказал ему о рисунке шпильмана Это значило сделать себя пособником полиции, подвергнувшись с большей долей вероятности разоблачению со стороны Годена — Вы довольно откровенны в своих высказываниях, лейтенант Фальконе. Могу ли я из этого заключить, что вы не считаете меня соучастником фальшивомонетчиков?— Если вы — один из них, я ничего нового вам не рассказал. Тогда вы должны были бы мне что-нибудь рассказать, и вам следует так поступить. Схваченные с поличным литейщики и весовщики всегда очень неприятно заканчивают свои дни. Их опускают в кипящее масло — само собой разумеется, еще живыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178