Но это сияние несравнимо с блеском золотых слитков, хранящихся тремя этажами ниже, в знаменитом сейфе банка «Хильярд и Клиф».Несравнимо! * * * Да, детали ему были известны. Сто миллионов фунтов в золотых слитках каждый по 400 тройских унций Тройская унция – мера массы благородных металлов, равная 31,1035 г, в английской системе мер.

было помещено в хранилище 1 января 1915 года от Рождества Христова. По согласованию с правительством ее величества слитки периодически выставлялись на всеобщее обозрение. В соглашении участвовал также Английский банк. Эта договоренность была необходима, поскольку за годы, прошедшие с 1915-го, государство не раз вводило строгие ограничения на хранение золотого запаса...Однако банк «Хильярд и Клиф» сделал властям настолько простое и выгодное предложение, что оно было принято и теперь освящено многолетней традицией. Мэлори воспринимал его как само собой разумеющееся. Условная сумма в сто миллионов считалась константой. Если цена на золото поднималась, некоторое количество слитков изымалось из хранилища на Ательсгейт, 6 и передавалось Английскому банку. Если цена на золото падала, слитки возвращались обратно. Казалось бы, чего проще. Но правительство и национальный золотой запас неизменно оказывались в выигрыше, потому что, несмотря на кратковременные спады, цена на золото неизменно росла. А банк тоже не оставался внакладе – ведь легендарный золотой резерв вселял в клиентов твердую уверенность в непотопляемости «Хильярд и Клиф».Мэлори стал думать о золоте. Лишь однажды, еще молодым человеком, он взял один из слитков в руки. Его пальцы до сих пор помнили слегка маслянистое ощущение. Золото – материал, весьма легкий для обработки. Во всем мире оно хранится под матрасами в виде слитков различной массы. Например, фирма «Джонсон Мэти», расположенная в Лондоне, выплавляет золото в слитках любых размеров, от 3,75 тройской унции и выше. Поставить новую маркировку на слитки ничего не стоит: расплавил, залил в новую форму, шлепнул штамп, и дело с концом. Можно, например, снять со слитка южноафриканскую маркировку и поставить вместо нее штамп Французского банка или «Швейцарского кредита».Пятьсот миллионов фунтов стерлингов. В ценах 1914 года.Господи Боже! * * * Это был вклад в войну Николая Романова. Его военный бюджет.Но Ллойд-Джорджу тоже был необходим военный бюджет.«Невзирая на многочисленные обещания, вооружение так и не было поставлено», – докладывал Паре.Захаров и Ллойд-Джордж присвоили царское золото и использовали его в собственных целях: первый заложил основу своей финансовой империи, второй оплатил военные расходы.Просто и гениально, подумал Мэлори. Идея, разумеется, принадлежала Захарову...Но времени восхищаться замыслом предшественника не было. Ситуация требовала анализа.Итак, никаких наследников не осталось. Фактически царское золото унаследовали банк «Хильярд и Клиф» и британское правительство.Наследников нет потому, что невозможно юридически доказать факт смерти Николая. Царь, которому уже давно перевалило за сто лет, в юридическом смысле все еще не может быть признан умершим.Великая княжна Анастасия не смогла ничего добиться, и это неудивительно. Именно из-за вышеназванного юридического крючка прочие члены семейства Романовых не стали пытаться завладеть огромными денежными средствами, находящимися в заграничных банках.Почему? Возможно, им было что-то известно? Или просто судебные процессы стоят дорого, а двоюродные братья и племянники Николая знали, что добиться ничего не удастся? Да, скорее всего так оно и было.Таким образом, нужен несомненный прямой наследник или стопроцентное доказательство факта смерти. Одно или другое. Это ключ к баснословному состоянию.А Дайкстон находился в Екатеринбурге в июле 1918 года, причем по заданию Захарова!За ужином в тот лень сэр Хорейс Мэлори был явно не в своей тарелке. Мысли его были заняты одним: как бы перелить и перемаркировать слитки, хранящиеся в банковском сейфе. Банкир и не заметил, как покончил с бутылкой виски и открыл уже вторую бутылку кларета.– Это становится невыносимым, – развела руками леди Мэлори. – Сегодня ты шипишь, словно целый клубок змей! Глава 14 Седьмая и последняя часть отчета, составленного капитан-лейтенантом Королевского флота Г. Дж. Дайкстоном о событиях в России весной и летом 1918 года "Помню, как поначалу поражало меня взаимное недоверие, распространенное среди большевиков. Ведь, в конце концов, это были люди, которые сумели свергнуть вековую монархию, причем, как они утверждали, во имя народа, равенства и братства. Однако, как показали дальнейшие исторические события, доверять друг другу они так и не научились.Первым объяснил мне это Бронар, презрительно кривясь. В Уральском Совете существовал по меньшей мере десяток постоянно меняющихся «содружеств». Двое комиссаров могли соглашаться между собой по одному вопросу и расходиться в мнениях по трем другим. Содружества раскалывались и соединялись, процветали интриги.– Дружеских отношений здесь не существует, – объяснил Бронар. – Это слишком опасно.– Но ведь Свердлов и Голощекин старые друзья, не так ли?– Старые знакомые и старые союзники, но не друзья. Разве друг станет угрожать расстрелом?Я не стремился к обществу Бронара – он сам пришел ко мне, узнав от Голощекина, что первоначальный план провалился.Мы сидели в номере гостиницы «Американа». Бронар держал в руках стакан водки.– Жаль, что мы так и не знаем, где Николай хранит свои бумаги, – задумчиво произнес он.Честно говоря, в последнее время я совсем забыл о документе – ведь тот находился в безопасности, в сейфе Финляндского банка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89