На пляже хорошенькие девушки, прохладительные напитки.Грейвс снова выругался и ускорил шаг.Вот и нужная площадь – такая крошечная, что больше похожа на какой-то пятачок, где сходятся несколько кривых улочек. Как мало это место было похоже на то, что ассоциируется у людей с названием «Ницца»: никаких пальм, никакого золотого песка, все очень убого, уныло и некрасиво. Что поделать, даже в самых богатых городах непременно есть кварталы для бедных.Оглядевшись по сторонам, Грейвс понял, что именно в таком квартале он находится. В нескольких шагах из стены дома высовывало свой узловатый ствол древнее оливковое дерево. Грейвс нырнул в его тень, закурил сигарету и подождал, пока на теле высохнет пот. На это ушло минут пять. На противоположной стороне улицы красовалась ржавая вывеска «Пиво». Рядом располагалась открытая дверь, ведшая куда-то в темноту. Грейвс шагнул в проем и оказался в крошечном прохладном баре. Там был цинковый прилавок, раковина для мытья посуды, на стойке – несколько бутылок:– Бутылку пива, мадам, – попросил Грейвс у женщины в черном. Ее морщинистое лицо было коричневым от загара.– Пива нет.– Ну тогда что-нибудь холодное.– Льда тоже нет.Надо же, в Ницце нет льда, мысленно вздохнул Грейвс.Он взял бокал белого вина, кислого и тепловатого. Женщина пялилась на него во все глаза.Осушив бокал одним глотком, Жак сказал:– Я ищу мадам Бронар.Никакой реакции.– Она живет где-то здесь?Черные глаза смотрели на него безо всякого выражения. Грейвс предпринял еще одну попытку:– Она уже очень старая, мадам Бронар. Вы ее знаете?Женщина качнула головой.Грейвс снова вышел на знойную площадь. У стены дома на камне сидел какой-то мужчина.– Я ищу... – начал Грейвс, но мужчина перебил его:– Да, я слышал. Вы ищете мадам Бронар.– Вы знаете ее?– Я-то ее знаю, – как-то странно посмотрел на него мужчина. – А вы?– Нет. Но я хотел бы с ней повидаться.Мужчина скрутил сигарету толстыми негнущимися пальцами. Немного подумал, потом сказал:– Она очень-очень старая.– Знаю.– Терпеть не может чужаков.– И тем не менее...Абориген пожал плечами и показал пальцем на дом в соседнем переулке. Дверь там была открыта – очевидно, с целью вентиляции.– Вон тот дом, мсье. Третий этаж. С мадам Бронар дело иметь не очень просто, но...– Спасибо, – улыбнулся Грейвс.Мужчина еще раз пожал плечами.Жак поднялся по истертым голым ступеням. В подъезде было прохладно и дул сквозняк. Бедная старушка, думал Грейвс, ей приходится спускаться и подниматься каждый день.Дверь квартиры оказалась ветхой, почерневшей от времени. Жак постучал, и изнутри донеслось шарканье. Дребезжащий голос спросил:– Кто стучит?Открылось зарешеченное оконце, и Жак попытался заглянуть внутрь.– Мадам, меня зовут Грейвс. Жак Грейвс.– Что вам нужно? – сурово поинтересовался старческий голос.– Я бы хотел поговорить с вами по делу.– По делу? – В голосе прозвучало удивление. – У меня нет никаких дел.– Я приехал из Лондона.Молчание. Жак медленно повторил:– Вы слышали, мадам? Я из Лондона. Из Англии.– Да, я слышала. Что-нибудь по поводу моей пенсии?– В определенном смысле – да.Раздался какой-то звук, щелкнул засов. Потом минутная пауза, и дребезжащий голос произнес:– Можете входить.Грейвс толкнул дверь и шагнул внутрь. Прихожей в квартире не было – он сразу оказался в маленькой комнатке, являвшейся одновременно спальней и гостиной. У стены стояла кровать. Еще в комнате был столик, стул и умывальник.Мадам Бронар сидела в кресле на колесах, прямо перед дверью маленького балкончика с витыми перилами. Силуэт старухи вырисовывался на фоне освещенного прямоугольника окна. Она была вся в черном. На коленях у мадам Бронар лежал черный холщовый мешок – поначалу Грейвс решил, что это свернувшийся клубком черный кот. «Макбет», подумал он. Акт первый, сцена первая. «Летим, вскочив на помело!»– Моя пенсия, – проскрипела старуха. – Вы из той самой компании?– Да, мадам, я представляю некую компанию.– Так-так. Ту самую, которая мне платит. У нее еще такое дурацкое название.– "Кондор Планет". Нет, мадам, я не оттуда.– А откуда?– Могу я присесть? – Жак шагнул к единственному стулу.– Нет. – Пальцы старухи беспокойно шарили в черном мешке. – Три фунта стерлингов, представляете? Вначале этого было достаточно.Внезапно Жак понял, почему она смотрит на него так враждебно.– Потом эти деньги превратились в ничто. Полвека я живу, подыхая с голоду. Слышите вы, мсье из Лондона?– И пенсия ни разу не была увеличена? – спросил Грейвс. Мысленно он выругался – нужно было предварительно выяснить в «Кондор Планет» все детали. Наверняка за эти годы набежали проценты.– Увеличена? Ни разу! Я писала, умоляла, они перестали мне отвечать. Но каждый месяц я получаю несколько жалких грошей. Откуда вы?Грейвс перешел на воркующие интонации. Было в арсенале его средств и такое: голос Жака делался бархатным и убаюкивающим – действовало практически безотказно.– Я из банка, – сказал он. – Думаю, сумею вам помочь.– Из банка? – переспросила старуха скрипучим, как пила, голосом. – Какого банка?– Наверное, его название вам ничего не скажет...– Какого банка, мсье?Мадам Бронар была похожа на настоящую полуночную ведьму, причем с каждым мгновением приходила все в большее и большее возбуждение.– "Хильярд и Клиф", – ласково произнес Грейвс. – Это такой частный банк...– Это банк Захарова? – спросила старуха.Грейвс улыбнулся.– О нет, мадам, это было уже давным-давно. Сэр Бэзил Захаров умер в 1936 году. Если я не ошибаюсь, на сэра Бэзила работал ваш покойный муж...– Долго же я ждала, – просипела старуха и стала еще активнее шуровать в мешке. – Много-много лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89