Джорджия, Александр, как вы себя ведете!— Не беспокойтесь, я люблю детей.— Да, но ведь сейчас прием.— Питер, — донесся голос Кэт, — приехала Эбба. Спустись.На миг в глазах Питера мелькнуло смущение.— Бог мой, не думал, что она приедет. Грейс, вам лучше спуститься и познакомиться с баронессой ван Стерн.Через несколько минут Грейс уже слышала:— Эбба, позвольте вам представить Грейс Эшертон из Лондона.Узкое бледное лицо казалось ещё длиннее из-за высокой короны светлых волос. Грейс пожала худую руку с длинными пальцами. Вот и шведская аристократия — холодная, бледная, анемичная, с бесцветной кожей и водянисто-голубыми глазами. Нужно признать, женщина в простом черном платье, обтягивавшем гибкое стройное тело, производила впечатление. Правда, несколько пугающее…— Вы новая секретарша посольства, мисс Элерон?Грейс не хотелось говорить ей о родстве с Виллой.— Нет, я писательница.— Как интересно! Можем мы с мужем пригласить вас к себе? Хотите посмотреть наш дом, мисс Эшертон? Он не слишком велик, но достаточно стар и типично шведский.— Весьма любезно с вашей стороны, — пробормотала Грейс.— Эбба — добрейший человек в Швеции, — горячо заявил Питер. — Я прав, Эбба? Жаль, что Якоб не смог приехать. А теперь позвольте мне вас угостить.Кэт оставалась в дальнем углу комнаты, мрачно комка темное платье. Грейс случайно поймала её напряженный, почти панический взгляд и вспомнила слова о скучных посольских приемах. Но почему её собственная вечеринка вызывала у хозяйки такую реакцию?В тот же вечер, удобно устроившись в огромном кресле и листая дневник Виллы, Грейс говорила Польсону:— Я знаю, кто такой Якоб. Барон ван Стерн не был на вечеринке, но там была его жена. Весьма впечатляющая особа. Синклер так волновались, что вряд ли она принадлежит к кругу их друзей. Может быть, её принимает посол, но уж никак не родовой служащий посольства. А вам эта фамилия что-нибудь говорит?— Конечно. Это несколько обедневшее очень старое шведское семейство.Польсон сделал какую-то пометку в маленькой записной книжке.— А что вы записываете?— Якоб, барон ван Стерн. Нужно действовать по системе. Вряд ли он имеет отношение к матримониальным планам Виллы. Он человек семейный и обожает красавицу жену. Но что еще? Вы видели Свена или Акселя?Грейс покачала головой.— Даже Густава не было?— А как я могла встретить Густава, если он — жених Виллы?Но Грейс продолжала думать о словах Уинфред Райт насчет связи Виллы с женатым человеком, пытаясь увязать их с детскими фантазиями про то, что Вилла потерялась в лесу.Впрочем, не только у детей разыграется воображение, если вчитаться в то, что написала Вилла.— Лес, дождь по крыше, — сомневаюсь, что дети что-нибудь об этом знают. А если она и в самом деле в лесу? Мы могли бы её найти?— Вы знаете, сколько в Швеции лесов?— А дневник нам не поможет?— Как именно?— Не знаю, — с несчастным видом призналась Грейс.— И дождь идет повсюду. Нужно как-то изловчиться толком расспросить детей Синклера.Грейс кивнула.— Я так и сделаю.— А завтра мы поедем в Гипсхолм, посмотрим портрет Густава IV.— Прекрасная идея.— Я тоже так думаю.— Думаете, так мы доберемся до Густава?— По крайней мере увидим, как он выглядит. Мой старый «Вольво» на ходу, а по дороге на берегу озера можно устроить пикник.— Прекрасно.В присутствии большой спокойной фигуры Польсона Грейс чувствовала себя уютно и умиротворенно, не так, как у Синклеров на вечеринке. И понимала, что таким покоем обязана ему. Она сказала это вслух и увидела, как лицо Польсона расплылось от удовольствия.— Тогда снимите ваше шикарное платье, наденьте что-нибудь попроще, а то я чувствую себя чрезвычайно неуверенно.Грейс рассмеялась.— Вам стоило бы видеть баронессу.— Ни малейшего желания. Она не в моем вкусе.— А я?— Вы смеетесь надо мной, Грейс? Что вы пили? Шнапс?— Нет, обычный английский джин.— Завтра, — сказал Польсон, — выпьем шампанского.Глаза их встретились, и её сердце сбилось с ритма. Польсон смотрел на нее, словно приглашая заняться любовью.— А что празднуем?— Надеюсь, замужество Виллы. — Польсон отвел глаза.— Но ведь вы в это не верите?Он медленно покачал головой.— В возможного ребенка верю. А в свадьбу — нет.Она немного подождала пояснений, но Польсон молчал. Казалось, потянуло холодом. 9 Замок красного кирпича с круглыми башнями и винтовыми лестницами очень понравимся Грейс. Но портрет Густава IV никакого восторга не вызвал.Блекло-голубые глаза, бледные щеки, капризно надутые губы, напудренный парик и женоподобная фигура. Грейс искренне удивилась, ощущая неприязнь и странную неловкость. Неужели таков возлюбленный Виллы? Как она могла ему довериться, не то что влюбиться?— Красавцем его не назовешь.Польсон рассматривал портрет более внимательно.— Портрет просто плох, — объявил он. — скучный и мертвый. Но добавьте мысленно сверкающие живые глаза, улыбку… Такой чувственный рот наверняка умел улыбаться. Личность всегда привлекает больше, чем просто приятная внешность. И добавьте ещё темперамент и жизненную силу.Грейс все ещё сомневалась.— Это типично шведское лицо?— Я бы не сказал.— Если мы встретим похожего человека, сможем мы его узнать?— Ну, надо учесть современную одежду, цвет волос, живость натур…Он взял её за руку, и Грейс удивилась, как в его лапе утонула её собственная ладонь. Руки и ноги Польсона были так же велики, как и все тело. И ей нравилось, как он возвышается над ней. В какой-то миг его пальцы нежно скользнули вверх по её руке.— Остается все-таки надежда найти Густава.— Если бы мы искали кого-то вроде вас… Вы-то из толпы уж точно выделяетесь.— Это комплимент?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36