- И тебя это не тревожит?
- В нашем деле незаменимых нет. И тебе это должно быть известно,
Хустино. Жизнь одного человека - ничто по сравнению с жизнями тысяч, тем
более с судьбами наций. Я не льщу себя надеждой, что ради меня принесут
такую огромную жертву.
- Благородные слова и смелые, - заговорил Хустино тихим голосом. - А
может ты и вправду смелый? Ты бы мне пригодился.
- Вместо Джонни?
- Возможно.
- В твоем спецотряде, когда вернешься домой?
- Человек твоего умения очень бы не помешал...
- В качестве мясника, - досказал Дарелл. - Месть, массовые казни тех,
кто выкинул тебя и Генерала.
- Сколько ты стоишь? - нагло спросил Хустино.
- Каждый сколько-то стоит, - в унисон ответил Дарелл. - Некоторые
исчисляют цену в деньгах. Я знавал таких, кто продался за наличные. Для
других, подобных Джонни Дункану, лучшая цена - любовь. Иногда ради любви к
женщине мужчина способен на все. И мне это больше по душе, чем желание
материально обогатиться.
- Но какова твоя цена, сеньор? - упорствовал Хустино.
- Кое-кому нужна власть. Скажем, должность в высших кругах, а кто
хозяин - неважно.
- Тебе нужна власть? Станешь моим помощником.
Дарелл поднял на него глаза:
- А что в этом качестве делать?
- Сперва ответь ты!
- Я не совершаю сделок вслепую.
Хустино рассмеялся.
- Мы не торгуемся. Ты на дюйм, на одно мгновение от смерти. Разве у
мертвецов есть выбор?
- Это было твое предложение.
Хустино нагнулся, пальцы легли на горло Дарелла, нащупали нервные
центры, кровеносные сосуды и надавили. Острая боль пронизал позвоночный
столб. Дыхание перехватило, в мозгу что-то взорвалось, в глазах померкло.
Он инстинктивно рванулся, но путы держали крепко. Пальцы Хустино все
глубже погружались в мягкие ткани. Контуры окна, теряя четкие очертания,
поплыли в меркнущем свете. Когда стало отключаться сознание, Хустино отнял
руку и сделал шаг назад.
Дарелл с трудом всосал воздух в легкие и обессиленный распластался на
койке.
- Я ясно выразился, сеньор? - почти ласково осведомился Хустино.
Дарелл еле-еле опустил подбородок - речевой аппарат отказывался
что-либо произнести.
- Во-первых, - продолжал Хустино, - ты расскажешь, как и с кем попал
в пакгауз. Во-вторых, что с девчонкой.
- Она ушла, - выдавил Дарелл из отчаянно болевшего горла. - А проник
я с О'Брайном.
- С этим пистольеро?
- Называй, как хочешь. Он показал мне, как пройти, минуя твоих
караульных.
- Это как же?
- От здания через улицу по туннелю.
Хустино смотрел на него блестящими глазами.
- Рад, что ты наконец-то заговорил.
- Я расссказал то, что ты сам можешь легко обнаружить, - промолвил
Дарелл.
- Где сейчас девчонка?
- В безопасном месте. Под защитой властей.
- Она может свидетельствовать против меня, не так ли?
- Она уже это сделала.
Хустино зажег тонкую черную сигару. Его движения были медленными и
размеренными.
- Любой человек делает то, к чему его обязывает положение в жизни.
Пеон копается в полях, ранчеро выращивает скот, политик распространяет
ложь, полицейский вынюхивает и карает. У меня к девчонке претензий нет.
Но, понимаешь ли, было необходимо найти ее и заткнуть рот. Ты приударяешь
за ней?
- Нет.
- А она хорошенькая.
- Мне нужно от женщины немножко больше.
- Но тебе не все равно, что с ней случиться?
- Естественно.
- Если я ее отпущу...
- У тебя ее нет, - уточнил Дарелл.
- Но я могу опять поймать ее. Рано или поздно, даже если на это уйдет
год или более того. Я не забываю такие вещи. Я терпелив. Как полицейский,
знаю, что такое терпение так же, как и ты. Наступит день, когда я ее убью.
- У тебя даже одного дня нет, - заметил Дарелл.
- У меня больше времени, чем ты предполагаешь. Ты переоценил свою
значимость для партнеров. Мне известно, что твои люди окружили близлежащий
район. Не сомневаюсь, они готовы арестовать нас и предъявить обвинения.
Тем не менее они выжидают, так как ты не вернулся. Ценят тебя, сеньор
Дарелл, даже не представляешь как. Вероятно, ты большой скромняга.
- Какой же у тебя лимит времени? - поинтересовался Дарелл.
- Может, один день, а может - два.
- Что-то не слышу уверенности в твоем голосе.
- Погоду не укротишь.
Вот именно! Умозаключение, что снежная буря внесла сумятицу в планы
Кортесов, оказалось верным. Хустино скорее всего сам того не желая,
подтвердил это. Он в упор посмотрел на злоумышленника и понял - лимшнего
из того не вытянешь. Хотя самоуверенности можно позавидовать. И все же ему
что-то отчаянно нужно, коли идет на подкуп. У Дарелла голова шла кругом от
желания разобраться, где же зарыта собака.
- Ты говорил с Фричем? - спросил он.
- Я общался с неким Виттингтоном.
- Он в Нью-Йорке?
- Ты удивлен? - Хустино улыбнулся. - Ты все-таки представляешь не
меньший интерес для своих друзей, чем для меня - Перес.
- Перес?
- Опять удивлен?
- Вроде того.
- Ты не дурак в своем деле. И, конечно, все знаешь о Пересе и о том,
насколько для нас важен профессор. Правда, мы можем найти кого-нибудь
взамен, но это грозит промедлением и некоторой опастностью. Нам нужен
профессор.
- Понятно, - медленно сказал Дарелл. Его мысли, опережая слова,
скакали одна через другую, словно в чехарде. - Вы хотели бы обменять меня
на Переса, верно?
- Абсолютно точно.
- Так что же вам мешает?
- Необходимо твое согласие.
- Сомневаюсь.
- Но твой мистер Виттингтон выдвинул при переговорах такое условие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50