Не так ли, мистер Кэмпбелл?
Мне не понравился тон ее слов. Она словно заигрывала с этим надутым англичанином… или играла с ним, как кошка с мышкой. И что она могла в нем найти?
– Кажется, месье Лефер еще не высказал своего мнения, – заметил папа с легкой иронией. – Вы верите в привидения, Арман?
Учитель фехтования поднял глаза…
Раз уж я твердо решил быть писателем, то должен уметь передавать не только действия, но и внешность героев, и сейчас я попробую описать Армана. Нос обыкновенный, рот обыкновенный, глаза обыкновенные, зеленоватые. Нет, не так. Волосы темные, глаза зеленоватые, над левой бровью небольшой поперечный шрам. Ближе, но все равно не то. Может, надо лишь написать, что у него худое сосредоточенное лицо и очень внимательный взгляд? На вид ему (Арману то есть, а не взгляду) лет тридцать, а может, тридцать пять. Что ему не пятьдесят, это точно. А еще точнее, что описания людей мне, похоже, не даются. Значит, придется учиться, тут уж ничего не попишешь.
Арман молчал, не отвечая. Кажется, он катал по столу хлебный шарик, хотя я и не уверен.
– Ну так что, любезный? – осведомился депутат, брюзгливо выпятив нижнюю губу. – Верите вы в привидения или нет?
– Я бывший военный, – отозвался мой учитель.
– Значит, нет? – уточнила Дезире.
Арман пожал плечами.
– Когда человек умирает, он умирает навсегда, – спокойно промолвил он. – Можете мне поверить.
Интересно, что бы он сказал, встреться он лицом к лицу с существом, которое проходит сквозь стены? Я думаю, ему пришлось бы пересмотреть свои взгляды.
Дворецкий вернулся и доложил, что судьи нет в его комнате и никто из слуг не знает, где он.
– Наверное, его утащили призраки, – желчно предположил Констан. Однако шутка не вызвала того отклика, на который он рассчитывал.
– И охота вам зубоскалить, Луи, – одернул его депутат. – Наверняка он скоро будет. Он ведь любит делать по утрам моцион – для здоровья.
– Конечно, патрон, – спокойно согласился помощник. – Не сомневаюсь, вы совершенно правы.
И до самого конца завтрака никто больше не вспомнил о судье.

4. То, что произошло после завтрака в комнате Андре Северена

Химик был встревожен. Сначала служанка увидела какую-то странную надпись… потом какие-то призраки… Чем дальше, тем меньше ему все это нравилось, и после завтрака, отведя хозяина в сторону, он совсем откровенно сказал, что хотел бы уехать.
Граф Коломбье сделал попытку рассмеяться, которая, впрочем, вышла у него довольно жалкой.
– Вы шутите, Андре? От кого угодно я мог ожидать подобного заявления, но не от вас… Мало ли что могло померещиться ребенку и глупым женщинам!
– Мадам Эдмонда вовсе не глупа, – возразил Северен.
Граф внимательно посмотрел ему в лицо.
– Признайтесь, Андре, неужели вы испугались? Я просто не могу в это поверить!
– Дело вовсе не в страхе, – отозвался химик, задетый за живое. – Просто мне нужна спокойная обстановка, чтобы закончить необходимые расчеты.
Граф поморщился.
– Стало быть, вам еще не удалось вывести окончательную формулу? Жаль…
– Я очень близок к ней, – заявил Северен, – но на завершение разработки взрывчатого вещества нужно время. И потом, мне не хватает моей лаборатории. Я крайне признателен вам за то, что вы пригласили меня полюбоваться на ваш замок, он просто великолепен, но теперь… Мне надо снова браться за работу. Одним словом, – он собрался с духом, – я хотел бы уехать как можно скорее.
Именно тогда граф и сказал ему, что все дороги занесло и что покамест об отъезде нечего и думать.
– Подождите, Андре, прошу вас… Через два-три дня мы с вами вместе уедем отсюда, обещаю вам.
Химик нахмурился. Два-три дня! Еще столько времени придется провести в постылом замке, который (он это чувствовал) начинает действовать ему на нервы! Он поклонился графу и ушел.
«Здесь творится черт знает что… – Тут химик вспомнил, что его тетрадь с расчетами осталась лежать на столе, и, стало быть, любой, кому вздумается, может просмотреть ее. – Этого еще только не хватало! Нет, раз уж тут по комнатам шастает неизвестно кто, лучше я упрячу тетрадь подальше… Потому что, если все обстоит и впрямь так, как я думаю, то новое вещество… О, оно будет гораздо мощнее динамита господина Нобеля!»
Ускорив шаг, химик добрался до своей комнаты. Дверь была приоткрыта, и, бог весть почему, это сразу же пробудило в Андре Северене самые неприятные предчувствия.
«Положительно, у меня расшатались нервы… Наверняка тут вина Маню, который убирает мою комнату. До моей тетради ему нет никакого дела».
Однако внутри оказался вовсе не Маню, а совершенно другой человек, который, стоя у массивного бюро, чрезвычайно внимательно просматривал заметки, сделанные химиком в его заветной тетради.
От ярости у Северена все поплыло перед глазами.
– Милостивый государь! – высоким, тоненьким голосом выкрикнул он. – Что вы тут делаете? Как вы смеете…
Человек, стоявший возле бюро, поднял голову и вороватым движением, которое больше всего поразило химика, попытался захлопнуть тетрадь, но было уже слишком поздно. Химик видел его, узнал, что он интересовался его расчетами…
– Я искал вас, – забормотал незваный гость, – думал, что вы у себя, пришел к вам… а тут тетрадь… И я просто так открыл ее, чтобы посмотреть…
– Месье, вы лжете! – выкрикнул окончательно выведенный из себя химик. – Как вы могли искать меня, когда мы с вами были в одной комнате, и вы ушли, убедившись, что я разговариваю с графом? Я буду вынужден доложить ему о вашем недопустимом поведении!

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15