Воздух состоит из голосов, у каждого свое имя: "ржавчина", "бег по дорогам", "корона"... Надо знать все. Сын в возрасте 24 лет выдавил глаза матери, чтобы та не видела творящегося в мире насилия. Не знаю даже, почему он позвонил. Наверное, потому что я тоже каким-то образом имела отношение к роду его увлечений. Видимо, поэтому он позвонил мне утром, когда я стояла у раскрытой двери балкона и смотрела, как падает снег или как горизонтальные волокна отдельных созвучий пересекают косые линии - не понять, из чего они сделаны, из голосов? - исчезновения звука. В местах пересечения возникало нечто совсем несоизмеримое ни с безмолвием, ни с музыкой. Или возьмем серебряную ложку, летящую к полу, розу, менструальные выделения, нить как таковую, обрыв, срез, половину яблока. Теперь стало больше цветов на улицах. Если бы "истоки" были доступны мне раньше, я, вне сомнения, никогда бы не согласилась помочь моему знакомому, который позвонил утром по телефону и предложил записать все его соображения, т. е. придать им общепринятую форму слов, благодаря которой его персонажи смогли бы двигаться, рассыпаясь на мириад отпечатков, благодаря чему слово "истоки" нашло бы свое место в списках сделанного за день. Хочу ли я справедливости в мире?
____________________ 1 Мне было легче поверить мальчику на диком пляже в Алупке (меня тоже возили в детстве к морю), который, раскладывая особым образом гальку, каждый раз давал определенное название своим камушкам - "ржавчина", "корона", "книга", "бег по дорогам" и так далее. То есть, я хотела спросить - кто-нибудь когда-нибудь видел, как обрушивается дождь семян, когда срывается ветер, когда уже осень, и сквозь дождь слышен шорох падающих листьев? Преобладает серый цвет. Смущает и однообразие нашей внутренней речи, состоящее всего-навсего из одних намерений этой речи. Все остальное известно. С самого начала все известно. Свет ровный, мягкий, обволакивающий. Что меня интересовало в ту пору? Высказанному вовне откликаются параллельные, сходящиеся в клетках отслоившегося от скорости. Скорее всего, что-то произошло, потому что я, не думая, дала согласие. Мне казалось, что следует разобраться: во-первых, с насилием; во-вторых, с глазами. Дельфиниум. Вразумительность дара. Меня всегда интересовала природа зрения, его, как многие сейчас считают, мужская парадигма в восприятии и описании мира. Отчасти я согласна... О возвращениях после. Затем, случай, о котором говорили по радио, стал разворачивать для меня всю свою грозную красоту апория. Возникла необходимость задать несколько косвенных вопросов. Я купила бутылку финской водки с оленем и северным сиянием и пригласила гостей. Остальное известно, и мне отнюдь не хочется на этом останавливаться. Надежда есть термин, управляющий направлением и дистанцией. Я посмотрела в окно и увидела человека с собакой, идущего по песчаной косе. Является ли окончание абзаца знаком вопроса?
Кажется, я произнесла вслух: свет падает прямо, и рисунок теней тонко ложится на бумагу. Линия его носа строго подчеркивает скудость вечернего освещения. Позволяет ли расстояние видеть мне это лицо как мужское? Бумага прозрачна, словно ширма, на которой едва-едва колеблется тень бамбука. В этот миг он впервые увидел тень красной. В самом деле, взять хотя бы вон ту птицу, не думая о ней вовсе, рассеянно ведя глазами вместе с ее телом по плоскости глубин гаснущей синевы, довольствуясь различием между неопределенным множеством и повторяющей себя единичностью. Между мной и моей смертью, скользящей над заливом. Как все же просто сравнение! Но что означает для меня сравнение? Я хотела, чтобы ты сравнил меня с оптическим эффектом преломления, а еще лучше дисперсии или, например, с тем, который являет нам зрение в мелькании спиц, сливающихся в радужно-жужжащее целое. Это целое не может быть спицами в движении. Но оно явлено скоростью, оно явлено неким запаздыванием в накоплении следа в напыленном тальке моего зрения - длительностью. Именно над этим следовало бы думать в дальнейшем - над избавлением от ретенции. Во всяком случае, когда-то так было принято считать. Другой мой знакомый исчез из виду некоторое время до этого. Он сказал, что так не может жить... Мы жили? Был ли это тот, за кем я наблюдала однажды днем, когда он и я, раздетые, лежали в постели, и наши тела во многом совпадали, и, поверь, не было во мне никакого раздражения - был только снег, летевший в балконную дверь на пол, таявший там, и мое страстное, неутолимое желание дотронуться до какой-то необыкновенно явственно возникшей стальной нити - оси, уходящей за пределы слуха и сил. Мне снилась бритва, подобная звезде. Или же это был еще кто-то, например, юноша из магазина, когда мы стояли в очереди? Не исключено, что мог быть третий, четвертый и так далее, вплоть до мальчика, некогда раскладывавшего камни на берегу моря или старика с собакой. Число их ничто ничему не прибавляет и ничто не отнимает. Да, он так и сказал не может жить с такими, как я. Право, я его не совсем поняла. И я честно сказала, что не понимаю. Что надо подумать, зачем нужно с кем-то жить. Более того, зачем нужно говорить об этом или вообще говорить? Он спросил, а что нужно? Что нужно? Я помедлила и не нашлась. Он посмотрел на мое ухо и сам ответил, что ничего не нужно. То есть, для меня ничего не нужно. А для него? Оказалось, что ему необходимо счастье. Сам он это придумал или же я после вычитала из какой-то газеты, не знаю. В той же газете говорилось, что придет время, и мы снова начнем думать о "превышающем нас". Нет, он сказал, ему нужно... что ему... Завершение периода речи знаменует утверждение, превышающее начало, если только, конечно, период не завершается вопросом.
1 2 3 4 5