Кто вы, и почему мне следует взять вас на службу? — Ичикава говорил холодно и без интереса.— Меня зовут Тадамори Йоши. — Никакой реакции не последовало. Йоши продолжал, уже в отчаянии: — Вы помните кузнеца Ханзо?— Конечно. Я ношу его меч. — Голос все еще был холоден.— Если посмотрите внимательно на рукоятку, вы увидите, что гравировка подписана не Ханзо, а другим человеком.— Я знаю. Гравер был настоящим художником, он был подмастерьем кузнеца.— Я был подмастерьем, гравировавшим ваш меч. Манера Ичикава немедленно изменилась:— Вы? Примите мои извинения, если я был невежлив. Ваши художественные способности заслуживают уважения. Входите… Не надо нам стоять здесь, на ступеньках: ветер прохладный. Ваше путешествие было длительным. Давайте сядем, выпьем чаю и обсудим ваше положение.Ичикава прошел в доджо. Разница была огромна: в то время как снаружи все было запушено до последней степени, внутри помещения поддерживалась безукоризненная чистота. Натертый пол — без единого пятнышка, его поверхность была почти зеркальна, в ней отражались учебная броня в деревянные учебные мечи, выстроенные вдоль одной из стен. За площадью, отведенной для практических занятий, находилось маленькое конторское помещение; стены его были увешаны свитками с выражением восхищения от знаменитых учеников. Там был также низкий стол, на котором стояли ваза с хризантемами, чайник с чаем и несколько чашек. Ичикава знаком предложил Йоши сесть.— Я умоюсь и переоденусь. Налейте себе чаю, если хотите. Я вернусь скоро.Йоши сел на подушку. Чтобы провести время, он прочел благодарственные свитки. Они его поразили. Люди, о репутации которых Йоши слышал даже в глуши, приписывали все свои успехи Ичикаве. В доджо стояла почта полная тишина, уличный шум был далеко. Из-за отодвинутой перегородки в комнату вплывали мелкие пылинки, играющие в солнечном луче. Аромат хризантем смешивался с запахом чая и благовоний. Наступил покой после изматывающих месяцев пути. Йоши почувствовал, как ему не доставало покоя и уюта. Теперь, когда он сидел в относительно чистом платье в этой тихой приятной комнате, у него возникло чувство внутренней умиротворенности. Как будто он вернулся домой. Пришел Ичикава, одетый в свежее белое платье поверх голубых хакама. Волосы у него были зачесаны назад, и это подчеркивало круглую форму его лица.— Так это были вы? — спросил он, глядя вниз без всякого выражения.Перед тем Йоши чувствовал, что беседа клонится в его пользу. Теперь он не был уверен. Ичикава уже знал, что он выполнил гравировку. А о чем он сейчас говорил?— Извините, я не понимаю, — сказал Йоши.— Неизвестный, который обезглавил Кичибея и убил пять его самураев. — Ичикава осуждал его?— Да. — Не было смысла отрицать, и, даже если бы это было возможно, он не пошел бы на это. Он действовал правильно. Пытаться избежать ответственности было бы оскорблением памяти Ханзо… даже если это вызовет отрицательное отношение Ичикавы.— И вы хотите быть моим учеником? Может быть, это вам следует поучить меня, — Ичикава рассмеялся.Йоши вздохнул с облегчением. Ичикава не только одобрял, но был в восхищении.— На моей стороне были духи, — скромно сказал Йоши. — Ханзо молился обо мне, а самураи были глупы, и этим помогли мне.— Все равно, это был великий подвиг; о нем часто говорят, когда собираются воины.— Я не заслуживаю славы. Я был обязан поступить так.— Так говорит настоящий самурай, — Ичикава налил две чашки чая. — Почему вы так убеждены, что можете довериться мне? — спросил он. — Власти все еще обещают вознаграждение за голову убийцы Кичибея.— Относительно доверия к вам нет никакого сомнения. Ваше имя и репутация человека чести широко известны во всех провинциях.— Ну хорошо. Расскажите мне о себе: о ваших делах… стремлениях… интересах…. Расскажите, что вы делали до встречи с Ханзо… и после. Тогда мы поговорим о возможности для вас стать моим учеником.Йоши рассказал Ичикаве о занятиях в детстве с дядей Фумио и о шести годах в Киото. Затем он описал свое возвращение домой и дуэль, ставшую причиной смерти Генкая. Глаза у него загорелись от страсти, когда он говорил о своей клятве отомстить. Голос его смягчился, когда он рассказывал о дружбе с Айтакой, завязавшейся во время их бегства, в беспокойстве, с каким он думает о той ночи, в которую они потеряли друг друга. «Я все время надеюсь, что он спасся», — сказал Йоши. — «Мне было бы тяжело жить, если бы я оказался причиной и его смерти». Дальше Йоши описал последнюю схватку Ханзо и свое бегство от самураев Кичибея. Потом он со стыдом опустил голову, описывая свою жизнь беглеца. Он говорил откровенно, ничего не скрывая, описывая глубину унижений, которую он измерил ради выживания. Когда рассказ был кончен, Ичикава сидел молча, держа чашку с холодным чаем. Йоши казалось, что он слышит, как его собственное сердце громко бьется в тихой комнате. Он знал, что сейчас он подвергается оценке, и его будущее зависело от того, как решит этот человек.— Если вы будете работать у меня, платы не будет. Будет только пища, и еще вы получите маленькую хижину позади академии.— Согласен, — быстро сказал Йоши.— Вы прекрасно гравируете, но хорошо ли вы пишете? Вы умеете делать плакаты и свитки? — Теперь Ичикава был совершенно деловым человеком.— Да, я умею читать и писать, — ответил Йоши.— Отлично. Вы будете заниматься всей нашей корреспонденцией. В ваши обязанности будет также входить уборка школы, по крайней мере три раза в день, а также покупка и приготовление еды для слуг и учеников. За это я буду заниматься с вами, когда найду, что вы это заслужили. И когда вы закончите дневную работу, вы можете, не мешая, наблюдать за занятиями других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105