Время от времени порывы ледяного ветра проникали в зал через плохо утепленные стены. В углах зала пылали жаровни, а сосновые факелы, вставленные в щели, скудно освещали помещение. К вечеру похолодало. Полурастаявшие сугробы заледенели.
Если Кисо и мерз, то не показывал этого: он был одет в тонкий хлопчатобумажный костюм и куртку. Главнокомандующий восседал на своем обычном месте — лицом к участникам совета.
— Мы выступаем отсюда завтра утром, — объявил он. — Идем на север. Наша задача — объединить северные провинции. Выполнив ее, мы повернем на Киото. Мы не будем ждать, пока мой двоюродный брат Йоритомо начнет действовать. Когда мы прочно утвердимся на севере, мы завоюем Киото. Некоторые части останутся здесь и будут защищать крепость Хиюти до нашего возвращения.
— Сколько людей вы оставляете? — спросил Йоши.
— Восемьсот самураев, в основном пеших солдат, под началом четырех командиров, в том числе моего дяди Юкийе.
Кисо кивнул дяде. Юкийе, казалось, был недоволен, что его отстраняют от главных дел, но покорно снес эту, как он считал, новую выходку племянника. Кисо продолжил:
— В лагере остаются также семьи и прислуга. Этого больше чем достаточно, чтобы справиться с локальным врагом.
— Но недостаточно, чтобы защитить крепость от атаки больших сил, — возразил Йоши.
Кисо сердито взглянул на него.
— Что предлагаете вы, господин тактик? — в голосе Кисо звучала злая насмешка.
— Покинуть крепость. Она выполнила свою задачу как временная ставка. Возьмите людей туда, где они смогут принести пользу.
— Мы сделали эту долину своей. Она богата рисом и зерном. Мы будем дураками, если оставим ее врагу.
— Зима кончилась, Мы не можем ставить гарнизон в каждом привлекательном месте. Когда север покорится нам, мы всегда сумеем потребовать эту долину как военную добычу. Если же мы оставим здесь восемьсот человек, мы потеряем их для будущих боев и, может быть, потеряем их жизни.
Кисо опустил глаза, Выражение его лица стало жестким: он рассердился.
— Мы сохраним долину, — сказал он. — А если вы считаете, что моего дяди и его людей недостаточно, мы можем оставить вас здесь. Помогите им.
И Кисо хрипло рассмеялся.
— Но… — попытался возразить Йоши.
— А мне эта мысль нравится, — прервал его Кисо. — Вы останетесь с Юкийе защищать крепость.
— Я предпочел бы…
— Хватит! — сердито крикнул Кисо. — Это приказ. Вы обязаны принять назначение без возражений, Вы останетесь!
Йоши молча склонил голову. В глубине души он проклинал себя за то, что вступил в пререкания.
Несмотря на свое высокое звание, он должен в первую очередь подчиняться приказу.
Лицо Йоши не выдало его чувств, Кисо совершил сейчас первую крупную ошибку. Не придется ли Йоши поплатиться за нее?
Утром восьмого дня на телеги обоза грузили зерно, солонину, сушеную рыбу, бобы и вещи. Армия была готова к выступлению. В этот же день Йоши послал письма Йоритомо и Го-Ширакаве. Он советовал Йоритомо собрать войска и захватить столицу до того, как это сделает Кисо. По мнению Йоши, у Кисо еще не хватало силы, чтобы вступить в борьбу с братом, — пока не хватало. Но в скором времени Кисо будет к этому готов.
В письме к Го-Ширакаве содержались те же сведения. «Кисо обязательно выступит против Йоритомо, — писал Йоши. — Ваше Высочество может быть втянуто в борьбу между ними. Используйте свое имя и средства на стороне Йоритомо. Помогите ему раздавить Кисо, пока он не стал слишком сильным».

ГЛАВА 41
Прошел месяц с того дня, как армия Кисо ушла из долины Хиюти-яма. В северо-восточном квартале Киото незадолго до рассвета молодой генерал Тайора Коремори заканчивал свой туалет.
Коремори следовал старине: чернил зубы и покрывал лицо белой пудрой. Его волосы были зачесаны назад, собраны в пучок и стянуты повязкой-кобури из мягкого черного шелка. Верхняя одежда генерала была пошита из парчи с рисунком малинового цвета — лошади на розовато-лиловом фоне. Нижние одежды желтой и темно-оранжевой расцветки выглядывали из-под обшлагов парадного мундира. Широкие штаны жесткого шелка громыхали при каждом шаге генерала.
Прежде чем вызвать карету, Коремори осмотрел себя в зеркале. Он провел мягкой рукой по выступающему подбородку и остался доволен; побрился чисто. Под белой пудрой на его молодой коже — генералу шел всею двадцать второй год — сиял здоровый румянец. Черты лица Коремори были классически правильными, шея толстой, а плечи мясистыми. Он очень походил на своего умершего отца Тайра Шигемори, любимого сына покойного Первого министра.
Коремори ударом гонга вызвал слугу и приказал подавать карету. Ожидая ее, молодой генерал задумался.
Год назад его дед ушел в Западный рай. За это время генерал почти не продвинулся по службе. Коремори считал причиной своих неудач слабость дяди Мунемори и гнусные хитрости императора-отшельника Го-Ширакавы, Молодой генерал не простил Го-Ширакаве обиды, когда тот поставил во главе войск империи его дядю Шигехиру, Император-отшельник тогда настоял на этом назначении и осрамил его, Коремори, напомнив о позорном бегстве от реки Фудзикавы.
Коремори нахмурился. Шигехира добыл себе большую славу, победив Юкийе на реке Суномата, меж тем как он сам зря тратит жизнь в столице на пустяковые придворные интрижки.
Вошедший слуга прервал его размышления: карета была подана. Коремори в придворных башмаках на толстой подошве спустился по парадным ступеням своего особняка — шиндена и прошел усыпанной белой галькой дорожкой к экипажу.
Стоял восьмой день четвертого месяца, и солнце ярко сияло. В прохладном воздухе носились ароматы только что раскрывшихся цветов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148