Держа в руке сорванную ромашку, она принялась, по старой привычке, обрывать, один за другим, лепестки, приговаривая:— Любит, не любит, любит…Но, не дойдя еще до последнего лепестка, она со смехом бросила цветок.
Эльвир вернулся с тинга поздно вечером, когда Сигрид уже легла спать.Она не чувствовала себя одинокой рядом с ребенком. Но теперь мальчика забирала на ночь Рагнхильд, став его кормилицей, и Сигрид утешалась присутствием Фенрира. Он прыгал на постель и ложился в ногах, как всегда.Она еще не спала, когда услышала доносящиеся снизу голоса Эльвира и его парней. Судя по их громкости, они хорошо утолили жажду на борту корабля, переправляясь через фьорд.Эльвир был в весьма приподнятом настроении. Старая пограничная тяжба с соседями была решена в его пользу.Он сразу спросил о сыне и обрадовался, что все в порядке.— Он подрастает с каждым днем и становится таким крикуном, — сказала Сигрид. — Рагнхильд и Тора говорят, что уже видели, как он улыбается. Я же считаю, что он просто кривит рот от обжорства.Эльвир засмеялся.— Тебе очень его не хватает, когда Рагнхильд уносит его? — спросил он.— Сам знаешь, — озабоченно ответила она.— Тебе не нужно убиваться из-за этого, — сказал Эльвир. — Не твоя вина в том, что ты была в таком подавленном настроении, рожая его.Сигрид удивленно взглянула на него. Она предполагала, что он будет подлизываться к ней, обхаживать ее, словно кот горячую кашу. Но такого ответа она от него не ожидала.Эльвир сел на постель и начал рассказывать о тинге.Таким она никогда не видела его — болтающим обо всем подряд, по-мальчишески юным. Несмотря на то, что он рассказывал о людях, которых она не знала, и о делах, в которых не разбиралась, она была захвачена его точным описанием людей и событий. И когда он описывал процессию, направляющуюся к месту суда, со старейшинами и знатными людьми во главе, среди которых два старика из Бернеса и Ленсвика толкали друг друга локтями, желая быть первыми, она смеялась так, что слезы выступили у нее на глазах.Это потревожило Фенрира. Он спрыгнул с постели, встряхнулся, отошел в сторону и свернулся на полу калачиком.— Ты кладешь к себе в постель пса? — спросил Эльвир, удивленно поднимая брови.— А разве ты раньше этого не замечал? — в свою очередь удивилась Сигрид.— Ему придется найти себе другое место, когда я снова стану приходить к тебе, — сказал Эльвир.Сигрид не ответила. Впервые до нее дошло, что Эльвир намерен возобновить с ней отношения, когда она узнала об исчезновении Кхадийи. Но тогда она даже не допускала мысли об этом. Эльвир обидел ее, и ей казалось, что она никогда больше не отдастся ему с полным доверием. И мысль о том, что это может происходить как-то иначе, была ей противна. Но он был ее мужем, он имел на это право. Да и с момента родов прошло уже достаточно времени…Видя, что она медлит с ответом, он стал серьезным.— Я не намерен принуждать тебя, — сказал он.— Почему же? Ведь ты имеешь на это право.— То, чего я добьюсь с помощью принуждения, я могу без всяких трудов получить от своих любовниц.— Ты все еще спишь со своими любовницами?Он укоризненно посмотрел на нее.— К твоему сведению, я давно уже понял, что ради того, чтобы добиться чего-то силой, не стоит снимать штаны!Сигрид прерывисто вздохнула. Только теперь до нее дошло, почему он сегодня такой разговорчивый и любезный, — и на нее накатила волна гнева.— Ты говоришь, как пьяный мужик! — сказала она. — Но хорошо, что ты, по крайней мере, честно признался, зачем говорил мне все эти красивые слова, когда мы только что поженились!— Возможно, я и пьян… — медленно произнес Эльвир и, подумав, добавил: — Твой брат Турир хорошо умеет держать язык за зубами, когда ты рядом! Ты и понятия не имеешь о том, как мы ведем себя в походах!— Почему же, я знаю… — начала было Сигрид и остановилась. Она слышала лишь рассказы о лучезарных победах и мужестве героев, о сражениях и богатой добыче. А Турир, в самом деле, умел держать язык за зубами; она припоминала случаи, когда он просил дружинников помалкивать.— Если ты нуждаешься в искренности, — твердым голосом произнес вдруг Эльвир, — ты можешь, пользуясь случаем, узнать, что за человек твой муж.И он начал рассказывать.И Сигрид побледнела, когда он рассказал ей о предательствах и убийствах, в том числе об убийствах женщин и грудных младенцев на руках у матерей, о маленьких детях, используемых в качестве мишени для метания копья; о женщинах, которых насиловали, в то время как их мужей пытали до смерти; о разрушении монастырей и убийствах беззащитных монахов.— Замолчи! — воскликнула она, затыкая уши.Но он отнял ее руки от ушей.— Ты боишься услышать правду? — спросил он и продолжал дальше.В конце концов она села, скрючившись, на постели, закрыла глаза и заплакала.— Неужели ты участвовал во всем этом? — всхлипывала она.— Если бы я и не участвовал во всем этом, — ответил он, — я бы все равно ничего не сделал, чтобы приостановить все это.— А Турир… — Она закрыла руками лицо. — Турир отправился этим летом в поход…— Турир сам отвечает за себя, — коротко ответил Эльвир.— Почему ты рассказал мне все это? — растерянно спросила она через некоторое время.— Ты же жалуешься, что я недостаточно откровенен с тобой…— Я имела в виду совсем другое, — вздохнула она.— Сигрид, — сказал он; он хотел взять ее за руку, но она с дрожью отдернула ее. И он, делая вид, что не заметил этого, продолжал: — Я рад, что рассказал тебе об этом. Ведь если ты когда-нибудь добровольно будешь спать в моих объятиях, тебе не придется упрекать меня в том, что я хотел казаться в твоих глазах лучше, чем я есть на самом деле!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76