А тому все еще смешно. Так и смеялся, пока от боли не заревел… Учитель стегал его так, что розги ломались. Редко брался Брагадиру за розги, только если из терпения выведешь. Но уж тогда – держись! Легко не отделаешься… Только мы не очень-то боялись. К побоям привычные – дома нам то от родителей влетало, то от старших братьев и сестер, – словом, кому под руку попадешь. Провинностей у нас всегда хоть отбавляй, тут и спору нет. До прихода учителя мы толкались, таскали друг дружку за волосы, обтирали зипунами со стен известку. Тыкали кулаками в зубы, в нос до первой крови. Брагадиру наказывал нас по очереди: сегодня одного, завтра другого… И у него было на это право. У Фусулана такого права не было. Тот взъедался ни с того ни с сего.
– Митикэ, скажи сегодня сестре, чтоб вечером к воротам выходила.
– Илиуш, что твоя мамка поделывает? Все еще вдовеет? Я бы не прочь стать на одну ночь твоим отцом.
И этот Дуду Фусулан – учитель! И власти присылают его нас просвещать – нас, детей. Вот бы кого за волосы потаскать!
Таким же разодетым, как Митикэ, ходит и сын Букура, владельца пристанционной корчмы. Учитель там иногда обедает вместе с доктором Ганчу и другими господами из нашего села. Умом Мику Букур не взял. Учитель посадил рядом с ним меня. И разрешил подсказывать Мику, помогать ему хоть как-нибудь ответить урок. За это я получаю каждую неделю по баранке. А это уже большое подспорье – получать раз в неделю баранку…
Звонок. Перемена. Зима в самом разгаре. Мы выбегаем во двор. Утром ушли из дому не евши. И теперь каждый извлекает из сумки то, что принес с собой. Кто кусок мамалыги, испеченной на угольях, кто вареные кукурузные зерна. В классе, который теперь уже не кажется мне таким огромным, нас больше восьмидесяти – по десять-двенадцать человек на скамье. Из восьмидесяти только двое на переменках достают из сумки или из-за пазухи по куску хлеба. Один из них – Кэрэбаш. Кэрэбаши – богачи, у них много земли, овец, волов, коров. Из всех мальчишек нашего класса один Никулае Кэрэбаш приходит в школу с хлебом. Каждый день…
Кроме него, носит в школу хлеб еще одна девочка – дочь механика Ницу, который живет возле реки и имеет собственную молотилку. Дочку его зовут Орзу Маргарета. Она единственная из всех девчонок класса всегда ходит обутая. Да. Обутая, в городских платьях, причесанная, в синем платочке и с кожаным портфелем. У Орзу Маргареты голубые глаза и губки бантиком. Мать у нее немка, Ницу ее из-за границы привез. А хлеб она ест белый-белый, как снег.
Мы толпимся возле них и смотрим, как они объедаются хлебом!.. При виде хлеба у нас текут слюнки.
В нашем доме хлеба не замешивают и не пекут уже с осени.
Я слышу жалобный голосок Кэлина-младшего, сына Чучумиша.
– Кэрэбаш, а Кэрэбаш, дай хоть крошечку!
– С какой стати?
Петричика, дочь лесного сторожа, тоже просит:
– Маргарета, а Маргарета, дай кусочек хлебца!
– А у тебя своих родителей, что ли, нет? С чего это я вдруг кормить тебя буду?
Крошка хлеба… Кусочек хлебца…

Отец задержался в селе. Пошел купить табаку и застрял. Мы поели без него, легли, дремлем.
Горит лампа. Чуть мерцает огонек. Я слышу, как отец вошел в комнату. Вижу, как подымается с постели мать, дает ему поесть.
Отец говорит:
– Учитель хочет, чтобы мы послали Дарие в городскую школу. Обещал достать денег на дорогу. Из нашего Дарие может офицер выйти…
Я высовываю голову из-под одеяла и спрашиваю:
– Почему обязательно офицер?
– Потому что за ту школу, куда учитель тебя определить хочет, платить ничего не надо. Сдаешь экзамены, и если все сдашь, то останешься учиться на казенный счет, пока не выйдешь офицером. И там уж будешь получать жалованье. А в другую школу мы не можем тебя послать. На какие деньги?..
До сих пор ни один парень из нашего села не стал офицером. Только сын Кырлига, хуторской, остался на сверхсрочной службе. Сперва его сделали капралом, потом сержантом, под конец старшиной. Так всю жизнь в армии и пробыл до самой старости. Приезжает иногда в село родителей и родственников проведать. Семья Кырлигов им гордится. У него на боку сабля в ножнах, на рукояти кисти висят, мундир в обтяжку, словно снизу корсет поддет, как у тетушки Полины, сапоги блестят ровно зеркало. Позвякивает сабля – дзынь-дзынь… Поскрипывают сапоги – скрип-скрип!.. Идет старшина по улице – народ на него дивуется. Женщины глаз с него не сводят. Только тетка Егоза ругается.
– Ну, чего вы в нем нашли? Ну, наел ряшку. Скоро брылья лопнут от жиру. Сквалыга. Пустобрех. Тьфу! – И она плюет ему вслед. – Небось простому солдату в отпуск и на день не выпроситься.
Вот так же, наверно, тетка Егоза будет говорить и про меня, если стану офицером.
Я прячусь под одеяло. Главное, что смогу ходить в школу! Выйдет из меня офицер или нет – это другой разговор. Мне приятно думать, что и в далеком городе я смогу ходить в школу, учиться дальше…
С той ночи я жил лишь одной мыслью: осенью поеду в школу… Поеду в школу…
На другой день утром я повстречал Елефтерие Бабоя.
Мы оба пришли в школу задолго до уроков. Я – на занятия. А Лефтерие привел младшего брата. Я хотел промолчать, не говорить ему ни слова. Но меня словно подзуживает кто-то.
– А знаешь, Лефтерие, я учиться поеду, в военную школу. Отец сказал.
– Вот и хорошо. А я уже упустил время. Я бы теперь в четвертый класс переходил, если бы мамаша меня учиться отдала, если бы смогла меня в город отправить…
Длинный стал Лефтерие, вытянулся. Кашляет все больше. И в платок сплевывает. А слюна красная.
– Все кашляешь…
– А что поделать? Не отступается болезнь. Гложет. Подкапывается. То ли весной, то ли осенью успокоюсь навеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188