– Да мы про это не говорим…
Иноченциу Кокуз тоже не задержался у нас в селе…
Все случилось из-за того урока, когда он рассказывал нам об Ионе Водэ Грозном, прозванном Ионом Армянином. Сначала об уроке заговорили на селе. Потом, передаваясь из уст в уста, слух об уроке дошел и до города. И в одно прекрасное утро в класс вошел чернявый господин с усиками. Иноченциу Кокуз как раз уткнулся в журнал, чтобы приступить к перекличке. При появлении постороннего мы встали.
– Я школьный инспектор Параскив И. Параскив, – пропищали усики.
– Прошу, входите. Я вам верю… Можете назваться хоть римским папой. Или братом папы. Как вам будет угодно.
Инспектор Параскив И. Параскив затрясся как в падучей. Потом овладел собой.
– Я прибыл, чтобы разобраться в деле с Ионом Водэ Грозным.
– А в деле с Водэ Куза? Я ведь и о Куза-Водэ тоже рассказывал.
– Шутки в сторону, ваш конек – Ион Водэ.
– У меня их целый табун, – пошутил Ипоченциу Кокуз. – Ион Армянин, Куза-Водэ, Тудор – все, кто пытался поднять народ.
Класс как стоял, так и остался стоять. Мы слушали. И во все глаза смотрели на споривших.
– Сядьте, дети, – обратился к нам Кокуз.
Параскив И. Параскив бросил свой портфель на кафедру. Опрокинул чернильницу, залив фиолетовыми чернилами пол. Взвизгнул:
– Это неучтиво!
– Не я неучтив, – ответил Кокуз. – Вы приехали провести расследование. Так прошу, господин инспектор, задавайте вопросы. Я привык к расследованиям, как мешок к заплатам.
Инспектор вытащил стопку листков и принялся марать бумагу.
– Правда ли, что вы рассказывали детям об Ионе Водэ Грозном?
– Правда. Я должен был рассказать. Это входит в программу.
– Правда ли, что вы говорили, будто Ион Армянин рубил головы боярам, а в день пасхи казнил даже самого пресвятого митрополита Молдовского?
– Правда. Об этом есть в учебнике.
– Правда ли, что вы рассказывали детям о том, как бояре продали своего господаря туркам?
– Правда. Об этом написано и в хрестоматии.
– Правда ли, будто вы особо подчеркивали тот факт, что Ион Армянин любил крестьян и ненавидел бояр?
– Правда. Об этом…
– Знаю. Есть в хрестоматии…
– Но в таком случае…
– Правда ли, что на том уроке вы старались увлечь детей своим рассказом?
– Правда. А как же иначе?
– Зачем вы это делали?
– Ведь это мой конек! Вы же знаете! Мой конек! Моя слабость! И таких коньков…
– Сударь!
– Да, господин инспектор, пора поговорить всерьез. Это мои любимые темы. И рассказываю я об этом с увлечением, даже со страстью…
– Так, что дети даже плачут…
– Не все. Но кое-кто и в самом деле заплакал. Разволновались. Другие темы я излагаю сухо, те, что мне не по душе, к примеру о Михае Храбром, который прикрепил крестьян к земле, усугубив их зависимость от бояр. Не люблю я рассказывать и о Константине Брынковяну, который разорил страну и присвоил несметные богатства…
– И обо всем этом вы говорили детям с кафедры?
– Говорил.
– Но ведь в хрестоматии написано иначе…
– И при этом лживо. Лживо. В хрестоматии много искажений. Я знаю правду по документам…
– Ни документы подобного рода, ни учителя вроде вас нам не нужны. Вы на пенсии?
– Да. С правом преподавания.
– Я лишаю вас этого права. Вам придется покинуть школу.
– Придется так придется…
– Немедленно!
Иноченциу Кокуз повернул свое лицо к нам.
Это было старое, морщинистое лицо с большим крючковатым носом. За очками влажно поблескивали глаза.
– Прощайте, дети! Растите здоровыми и помните – книгу надо читать не так, как написано, а так, как я вас учил.
– Расходитесь по домам! – прикрикнул на нас инспектор Параскив И. Параскив. – Мы пришлем вам другого учителя. Может, Брагадиру…
Мы вышли из школы. Нас обогнал Ипоченциу Кокуз. Мы сдернули с головы кэчулы. Он еще раз окинул нас взглядом. Тоже приподнял кэчулу. И сказал совсем тихо:
– Правду ищите в книгах, правду. Книги, бывает, тоже лгут. И довольно часто. Научитесь отличать хорошие книги от плохих…
Известие о возвращении Брагадиру обрадовало нас. Мы встретили его криками «ура». Наш старый учитель был растроган.
Внимательно посмотрел на каждого. Не забыл и меня. Я сидел на последней скамье.
– Ну а ты, Дарие, читал что-нибудь в мое отсутствие?
– Мне нечего было читать, господин учитель.
– Заходи ко мне.
Теперь я каждый день захожу к учителю. И каждый раз он дает мне книгу. Я прочитываю ее, возвращаю и беру новую. Он вызывает меня к доске, дает решать примеры. Я решаю – складываю, делю, умножаю. Получаю ответ…
С первой скамьи раздается громкий хохот. Хохочет Митикэ, сын Томы Окы.
– Ты чего смеешься, Митикэ? – спрашивает учитель.
– Гляньте, господин учитель, какие у Дарие сапоги…
– Садись на место, Дарие.
Я иду на место. Вслед за Митикэ смеются надо мной и другие…
Учитель вызывает к доске Митикэ Окы.
– Так что же, говоришь, тебя рассмешило?
– Сапоги Дарие. Он в отцовских пришел…
Это правда. Выпал снег, и мне пришлось надеть отцовы сапоги, он носил их еще когда служил в кавалерии. Мне они были очень велики. Доходили до паха. Я с трудом их поднимал, натирая кожу в паху до крови. Голенищами. В школу надевал что придется. Зипун мой продрался на локтях, дыры залатать было некому. Сползала на уши старая кэчула, которую я разыскал на чердаке.
Стало быть, Митикэ смеялся над моими сапогами!.. Учителя это привело в бешенство. Никогда раньше я не видел его таким свирепым. Послушал он, как мямлит у доски сын корчмаря. Тот ни на один вопрос не мог толком ответить… А ведь пригож лицом, ноготки подстрижены, ботиночки в самый раз по ноге, костюмчик в городе на заказ пошит.
Ударил учитель Митикэ по ладоням.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188