на их глазах трещала и рушилась великая Византийская империя… Созревший в недрах Сионской Общины хитроумный план Мудрецов по развалу и падению Византии вступал в свою последнюю фазу. Начиналось восстание, бунт обезумевшей черни, обманутой лживыми лозунгами нарбоннских провокаторов, поддержанный в высших кругах знати и духовенства, куда пробрались подкупленные и одураченные Старцами агенты влияния и прямые предатели отечества. Дикий разброс царил в умах и сердцах жителей Константинополя, ибо именно здесь находился главный очаг болезни. Патриарх Косьма, издавна интриговавший против василевса Алексея Комнина, слишком поздно осознал, что и сам является марионеткой в чьих-то очень умелых руках, что его борьба теперь обернулась не против императора, а подтачивает уже сами основы православия. В смятении заперся он в одном из отдаленных монастырей, но посеянные им плоды начинали давать всходы: власть василевса падала… Внутренние войска, подчинявшиеся эпарху Стампосу были деморализованы, часть их разбежалась или перешла на сторону восставших. Сам Стампос был при полном попустительстве собственной охраны выброшен из окна своей резиденции и растерзан толпой. Неизвестным оставалась судьба Алексея Комнина, бежавшего из Влахернского дворца, объятого пламенем. По одним слухам он скрывался где-то на окраине города, по другим — был убит своими же приближенными. Логофет Гайк, усмирявший с войсками трапезитов Болгарское царство, спешил к Константинополю на помощь василевсу. Но слишком медленно, слишком мало надежды оставалось на то, что он поспеет вовремя… Власть в городе уже перешла к какому-то самозванному Временному Совету, состоящему из перебежчиков и крикунов, и заседали в нем, наряду с торговцами-мясниками, те же патриции, обслуживающие в свое время василевса и певшие ему хвалу. По всему Константинополю шла охота на преданных императору людей, его личную гвардию и агентов Стампоса. На улицах не прекращались сборища и выступления, а верховодили на них одни и те же лица. Их слушали, им аплодировали и по их зову шли и громили последние опоры империи. Страшна была толпа, превратившаяся в стадо животных, перед которым размахивали тряпкой свободы и вседозволенности! Несчастны были эти люди, обманутые далекими Мудрецами, добровольно надевающие на шею самое тяжелое ярмо, которое никогда уже не позволит им оторвать голову от земли…
Гуго де Пейн, вступив в растерзанный, дико гогочущий Константинополь, не узнавая его благообразия и величия, первым делом постарался устроить где-нибудь в безопасном месте Анну Комнин. И такой приют нашелся — в домике профессора Пселла, старого учителя принцессы. Отношения между ними после смерти Ренэ Алансона оставались напряженными. Анна Комнин демонстративно подчеркивала свою холодность, вступая в разговор лишь по необходимости: она не могла простить ему гибели Алансона, хотя разумом и понимала, что правда была на стороне де Пейна. Но лишь сейчас она отчетливо осознала, что Гуго далек от того образа, который она сама создала; он не укладывается в нарисованные ею рамки; его жизнь гораздо глубже и трагичнее, а характер так сложен, что осилить его крутые повороты способен не каждый. Возможно, она слишком слаба для того, чтобы быть рядом с этим неудобным для мира человеком… Но пока она не думала об их дальнейших отношениях, другие заботы волновали ее, и первая среди них: судьба отца. По-прежнему местонахождение Алексея Комнина было неизвестно. Его искали, чтобы убить, преследовали и всех родственников. Хорошо хоть, что удалось чудом скрыться сыну Иоанну и соединиться с войсками логофета Гайка. Но что же будет со всеми ними дальше?
Гуго де Пейн строго настрого запретил Анне покидать дом профессора Пселла, здесь она была в безопасности. Сам же он, оставив с принцессой Джана и Христофулоса, которому нельзя было появляться на улицах, отправился вместе с Роже и его оруженосцем Ниваром в город, чтобы выяснить обстановку. Смута не страшила его, он с презрением смотрел на взбунтовавшуюся чернь расталкивая толпу и не обращая внимания на грозные крики в его адрес. Даже Роже посоветовал ему немного умерить свою гордость и быть осторожнее, поскольку от этих подонков можно ожидать чего угодно.
— Собаки лают, когда чувствуют за спиной хозяина, — заметил на это Гуго. — Но эти-то псы что бесятся? Ведь скоро они на брюхе поползут к тому, кто первым возьмет в руки кнут.
— Именно так! — согласился Роже, загораживая Гуго от напиравшей толпы. Они стояли возле стелы Константина, а из боковых улиц валил народ, радуясь свержению еще недавно любимого ими императора Алексея.
— Несут! Несут! — раздалось вдруг с конца улицы, и стоявшие рядом с тамплиерами стали вытягивать головы, вглядываясь в появившуюся процессию.
— Кого несут? — обратился Роже к одному из обывателей.
— Василевса! — восторженно отозвался тот, указывая рукой на поднятое над движущейся толпой растерзанное тело человека, завернутое в пурпурный плащ — символ императорской власти; голова его с висящими клочками волосами болталась на тонкой жиле, почти оторванная от тела; алые башмаки надеты на кисти рук, а все лицо представляло кровавое месиво. Под трупом Комнина особенно бесновался один человек, в котором наметанный глаз Гуго де Пейна узнал преданного протоспафария императора, того самого — выключавшего золотых львов во время встречи василевса с мессиром. Теперь он рвал одежду мертвого хозяина и выкрикивал брань в его адрес! Какие же ничтожные твари — люди… — подумалось де Пейну. — Они копошатся в своих мелких радостях, как навозные черви, а вся их свобода и счастье — это поглубже зарыться в жижу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223