Он готов был из кожи лезть, лишь бы мне помочь. И таким образом поощрил меня — чуть ли не вопреки моей воле — расширить круг вопросов, пока я не процитировал отрывок из Чертога, где говорится о тех, кто поклоняется в небесах и на земле: Солнце, луна, небесные светила, твердыни гор, деревья, звери. Не успел я договорить, как он поведал о существовании этой пещеры с рисунками, сделанными, судя по всему, в незапамятные времена.— Ну что же, — подвел итог шейх, — нам остается лишь проверить, сказал ли этот… «негодяй» правду. Пошли!Как только они ушли, Эзра со вздохом рухнул на землю.— Вот уж воистину… Старость — самое чудовищное наказание. Наше тщеславие уменьшается по мере того, как силы нас покидают. Вы счастливица, сеньора, что вы еще молоды. Пользуйтесь этим. Пользуйтесь и не забывайте о том, что время быстротечно. Оно как река, сеньора, неумолимо течет, и его воды никогда не возвращаются к источнику.Улыбнувшись, Мануэла чуть было не сообщила ему, насколько согласна с этим замечанием. Разве может он знать: именно мысль, что годы бесполезно текут, отчасти и является причиной ее присутствия здесь?Словно прочитав ее мысли, Эзра продолжил:— Сеньора… Несколько дней назад, когда вы столь неожиданно появились на дороге, вы храбро отстаивали ваше дело. И все же один вопрос, который никто из нас вам так и не задал, несколько меня тревожит. — Он посмотрел на нее долгим взглядом. — Допустим, вы сказали правду, и Баруэль действительно избрал вас, уж не знаю по какому принципу. И вот человек, о котором вы ничего не знаете, совершенно вам чужой, поручает вам отыскать трех типов — о которых вы тоже ничего не знаете — где-то там, на дорогах Испании, и лишь для того, чтобы сообщить им решение одной загадки, которая возникнет у них в неопределенном будущем. Признайте, что есть во всем этом нечто, что я назвал бы бессмысленным, и в этой связи возникает вопрос: почему вы согласились?Мануэлу словно окатило ледяной волной. Она ждала подобного вопроса. Единственное, чего она не знала, — это когда именно его зададут и кто. По совету Менендеса она даже заранее заготовила ответ, собираясь сообщить, что отвергает Инквизицию с тех самых пор, как конфисковали ее трактат, и сама она была арестована и предстала перед судьями. Она намеревалась сказать, что желает отомстить тем, кто запретил ее творение и унизил ее саму. Но сейчас она решила ответить совсем иначе.— А если я скажу, что от скуки? Если скажу, что руководствовалась лишь желанием почувствовать себя наконец полезной? Вы мне поверите?— Представьте себе, что нечто подобное я и подозревал… Не спрашивайте почему, но это так. Скажем, что это преимущество старости. — И добавил менторским тоном учителя, спорящего с учеником: — Хорошо, сеньора… Я ценю вашу откровенность. — И, чуть ли не лукаво, проговорил: — Один раз — еще не привычка…Снова повисло молчание. Издалека доносились голоса Саррага с Варгасом, все еще ползущих наверх.— Интересно, что они там отыщут… — пробормотала Мануэла.— Ничего сверх того, что Абен хотел, чтобы мы нашли…— Знаете, что все это напоминает мне, ничего не знающей о ваших поисках? Охоту за сокровищами.Раввин тихонько засмеялся.— Вы сами не знаете, насколько правы, сеньора. Речь действительно идет о сокровище. Самом удивительном, самом невероятном, самом мифическом из сокровищ.Она пристально поглядела на него, не зная, верить или нет.— Вы серьезно?— Да, сеньора… Не сомневайтесь… — Он ткнул в нее изуродованным артритом пальцем. — И когда настанет день, вы передадите нам ключ, который позволит нам завладеть этим сокровищем. Поскольку этот ключ у вас есть, не так ли?Не успела она что-либо ответить, как он продолжил:— И что я за скептик! Это же очевидно, иначе вы бы не были столь искренни только что. Этот ключ у вас точно есть…Подняв голову, он прислушался.— Их больше не слышно… Должно быть, добрались до места.
Подъем оказался еще более трудным, чем они думали. Фитиль лампы колыхался под порывами легкого ветерка. Привлеченные огоньком ночные бабочки вились вокруг стеклянной колбы, лихорадочно трепеща крылышками.— Подождите! — воскликнул Сарраг, останавливаясь.С него градом тек пот, а грудь вздымалась, как кузнечные мехи.— Подождите! — повторил он. — Имейте снисхождение к старости, фра Варгас!— Да будет вам, шейх! Какой вы старик! Но я всегда считал, что гранадцы слишком склонны к чревоугодию. Поедая в таком количестве пирожки, пирожные, бублики и пончики с ореховой начинкой, откуда вам сохранить энергичность?— Дорогой мой, можете критиковать сколько вам угодно арабскую кухню, но она все же куда лучше, чем ваши поджаренные на сале куриные яйца, ваши вечные «duelos y quebrantos» старинное кушанье из яиц (исп.).

, сардины и картошка!— По крайней мере наша кухня позволяет мне идти. Когда они добрались до входа в пещеру, солнце уже практически зашло.Араб, отдышавшись, пробормотал с восторженной ноткой в голосе:— Не могу перестать думать о символах там, внутри, и о том, что именно хотел нам передать Баруэль. Эти намеки на пещеру, которую каждый несет в себе, и тьму, срывающуюся в нашем подсознании. А также размышляю о «спящих И Ракима», тех семи таинственных персонажах, удалившихся в пещеру, быть может, похожую на эту, и не подозревавших, что уснут там и продлят себе жизнь. — Помолчав, он тихо добавил: — Надеюсь, с нами такого не произойдет. Когда они проснулись, то обнаружили, что проспали триста девять лет.Монах первым прошел под каменным сводом. Под ногами лежали обуглившиеся кости. Чуть подальше он увидел заостренные концы деревянной рогатины с надежно обожженными концами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136