Зачем стремиться замолчать истину, вестником которой, возможно, является сам Господь?Королева не ответила.Протянув руку, она взяла с маленького столика веер из слоновой кости и с сухим щелчком раскрыла его. Веер был усыпан мелкими белыми цветочками. Мануэле по непонятной причине орнамент напомнил цветы миндаля. И она подумала, что жизнь похожа на это дерево: душистые цветы, горькие плоды…Королева внезапно поднялась с кресла и принялась вышагивать по комнате, словно ведя какую-то внутреннюю борьбу.— По правде говоря, — хрипло заговорила она, — на мгновение, одно-единственное мгновение я подумала, что Скрижаль может представлять угрозу. Именно мысль об этой угрозе и вынудила меня согласиться с планом Торквемады. — Шурша юбками, она подошла к окну и приоткрыла занавес пурпурного бархата. — Ты должна понять, что государственные интересы зачастую вынуждают принимать решения, невыносимые для сердца, но необходимые для выживания страны! Ничто не может быть превыше интересов государства! Государство и есть Испания!Растерянная Мануэла не знала, что сказать. Вот уже битых два часа она тщетно пытается убедить ту, что называет себя ее подругой, положить конец травле, устроенной Торквемадой. Варгас, Сарраг и Эзра умрут.После нападения на нее саму Мануэла осознала, что надвигается трагическая развязка. Она поняла, что Великий Инквизитор — человек, готовый на все. Подумала об отправленном Изабелле письме, оставшемся без ответа. О том, как уклончиво объяснял человек с птичьей головой причины задержки. И тогда, доверяя лишь своему чутью, она помчалась к Изабелле, которая приняла ее в этот же вечер. И очень быстро обнаружила, что ее опасения не напрасны. Изабелла не получала письма. Великий Инквизитор и не подумал поставить королеву в известность о решении Мануэлы выйти из игры. И в настоящий момент он, должно быть, уже решил участь троих мужчин.У Мануэлы защемило сердце. Сдерживая слезы, она попросила разрешения удалиться. Королева подошла к ней.— Есть одна вещь, которую ты не знаешь. За несколько дней до твоего приезда, узнав, что эти трое вот-вот достигнут цели, я вызвала фра Талаверу. Наша встреча запланирована на конец недели. То есть на послезавтра.— Но… зачем?.. — пролепетала Мануэла.— Чтобы сообщить ему о моем решении.— Ваше Величество… Могу я спросить какое? Вместо ответа Изабелла уселась за письменный столик розового дерева, откинула крышку, взяла листок бумаги и выдвинула золотой письменный прибор. Медленно откинув крышку чернильницы, она взяла перо, макнула в чернила и начала писать. Закончив, она решительно поставила подпись, машинально помахала листочком, чтобы чернила побыстрей просохли, и протянула письмо Мануэле.— Вот возьми. Завтра как можно раньше передашь это фра Талавере… — И добавила: — Можешь ознакомиться, пока я его не запечатала…Мануэла мгновение колебалась, раздираемая между опасением и надеждой, но потом все же решилась прочесть еще не просохшие до конца строчки… Окрестности Толедо… Варгас тыльной стороной ладони стер со лба пот. Полуденное солнце превратило ландшафт в такое пекло, что казалось, даже деревья мучаются.Францисканец покосился на своих спутников. Сарраг с Эзрой, совершенно сникшие и утомленные, трюхали на лошадях, глядя куда-то за горизонт. Похоже, они страдали не меньше Варгаса. За те шесть дней, что прошли с момента отъезда из Гранады, они обменялись едва ли десятком слов, словно близящийся конец путешествия и неизвестность ввергли их в состояние, близкое к прострации.А вдруг Самуэль Эзра ошибся? Если в своем анализе он пошел по неправильному пути, подстегиваемый подспудным желанием любой ценой использовать главный символ его веры: печать Соломона. Нет, это невозможно. Они рассмотрели проблему под всеми мыслимыми и немыслимыми углами, пытаясь отыскать другие варианты. И не нашли ничего, что могло бы спорить по логичности с утверждением старого раввина.Отныне единственным нерешенным вопросом оставалось содержание Скрижали. Передаст ли сапфировая табличка свое послание, как делала это в прошлом? Или останется немой? В конце концов, между тем днем, когда она явилась предку Абена Баруэля и самому Баруэлю, прошло не одно столетие. К чему ломать голову? Ответ от них не зависит, как не зависел от Моисея, Иакова или Соломона. Он в руке Господней.— Варгас!Рафаэль, пришпорив коня, поравнялся с шейхом.— В чем дело?— Спешиваемся.— Остановка? Здесь?! Да какая муха вас укусила? Араб не ответил. Сойдя с лошади, он указал на небольшой кустарник в стороне.— Идите за мной…— Сарраг! — запротестовал раввин. — Нам предстоит еще долгий путь. Я, право, не вижу смысла…— Слушайте, Эзра, солнце мне еще пока мозги не растопило. Если я прошу вас следовать за мной, значит, тому есть причина. Идемте!Раввин с монахом переглянулись, дружно пожали плечами и решили подчиниться.Едва оказавшись в тенечке, Сарраг, убедившись, что ветки хорошо их закрывают, сообщил:— За нами следят…— Что вы такое говорите?!— Вы меня отлично поняли. Если вы за мной наблюдали, то не могли не заметить, что с самого рассвета я все время оборачиваюсь. — Он указал на маленькое облачко пыли, перемещающееся по дороге примерно в одном лье позади. — Они все время едут за нами.— О ком вы говорите? — спросил францисканец.— О сообщниках сеньоры Виверо.— Это… Должно быть, вы ошибаетесь… — пролепетал монах.— Помните, что я вам сказал в тот день, когда сеньора исчезла? Я напомню: те, на кого она работала, доведут свою затею до конца. — Сарраг ткнул пальцем в облачко пыли. — И вот они…— Что будем делать? — спросил Эзра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136