Рыбас Святослав Юрьевич
Генерал Самсонов
Рыбас Святослав Юрьевич
Генерал Самсонов
Аннотация издательства: Герой Первой Мировой войны, командующий 2-ой армией А.В.Самсонов погиб в самом начале войны, после того, как его войска, совершив знаменитый прорыв в Восточную Пруссию, оказались в окружении. На основе исторических материалов воссоздана полная картина трагедии. Германия планировала нанести Франции быстрый сокрушительный удар, заставив ее капитулировать, а затем всеми силами обрушиться на Россию. Этот замысел сорвало русское командование, осуществив маневр в Восточной Пруссии. Генерал Самсонов и его армия пошли на самопожертвование.
Об авторе: Святослав Юрьевич Рыбас впервые в России создал ряд литературных биографий - Петра Столыпина, генералов Белого движения Александра Кутепова и Петра Врангеля, героя Первой Мировой войны генерала Александра Самсонова. Святослав Рыбас также известен как автор повести "Зеркало для героя", по которой был поставлен одноименный кинофильм. В сфере общественной жизни Святослав Рыбас был в числе немногих инициаторов восстановления Храма Христа Спасителя.
Глава первая
После праздничной службы гости и офицеры рассаживались перед белым полотном и оглядывались то на Самсонова, то на синематографический аппарат. Должны были показывать хронику недавней Балканской войны, где, как многим известно, на стороне Болгарии участвовали русские добровольцы. А мало кто помнил, что и Самсонов восемнадцатилетним корнетом воевал в Болгарии с турками вместе с таким богатырями, как Скобелев. И вот Самсонов, грозный могучий медведь, в белом летнем мундире, туркестанский генерал-губернатор глядит, как задергивают шторы и в солнечной комнате гаснут отблески на стеклах портретов. Он ощущает таинственную печаль. В гаснущем свете чудятся закрываемые от полдневной жары ставни, малороссийское лето, Родина.
Командующий Туркестанским округом, генерал-губернатор, не любит Азии. Он здесь чужой. Пора Туркестанских походов миновалась полвека назад, и сейчас надо мирно закреплять то, что было присоединено к империи.
Застрекотал аппарат. На простыне шли солдаты с простодушными солдатскими лицами, возле пушек размахивал шашкой офицер с решительным офицерским лицом, потом появился генерал Радко Дмитриев, недоступно-задумчивый, как и все генералы, которые тоже ведь жалеют солдат, хоть и не могут подать виду.
Лента закончилась, аппарат еще потрещал вхолостую и замолк.
Самсонов оглянулся, ища полковника Крымова. Но вспомнил: полковник откомандирован на границу. Взгляд скользнул по бородатым лицам старых маньчжурцев генерал - лейтенанта Леша и генерал - лейтенанта Флуга. Они не заменяли Крымова. Подумал, что у Леши сына в августе должны были выпустить из Павловского училища. А на Флуга возложена задача по устройству в округе потешных организаций...... Хотелось сказать, что навеялось в этот миг. Еще за год до начала нынешнего века в политической инструкции для начальника Керкинского гарнизона была выражена эта мысль: "не подвергать обаяния русского имени ненужному риску". Но ни Леша, ни Флуг по нравственному складу не были склонны к таким невоенным истинам, а может, и склонны - да не слишком близки душе Самсонова.
- Сейчас, сейчас, одну минутку, ваше Высокопревосходительство, произнес синематографист.
- Я там в турецкую кампанию, черт возьми, - сказал генерал губернатор, качнув рукой в сторону полотна. - Лихое было время! - Он хотел сказать об атаке гусар под Кадикиой, где под ним убили коня, но в ту минуту в зал вошла женщина в светло-розовом платье, Екатерина Александровна Самсонова, его жена.
Офицеры и гости встали. Сидевший рядом с генерал - губернатором адъютант Головко встал, уступая ей место.
Все со сдержанным обаянием смотрели на нее, а Головко - просто влюблено. Она была сухощавая, породистая - и не генеральша, а помещица из старопольского замка.
- Я немножко посмотрю, - призналась Екатерина Александровна с едва заметным южнорусским выговором. - Что у вас? - села, спина прямая, голова высоко поднята.
Самсонов наклонился к ней, коснувшись бородой ее щеки, и сказал:
- Про Балканскую войну.... Я по тем долинам скакал.
- Да, - кивнула она и посмотрела на Головко, отошедшего к окну.
Пустили новую фильму - о приезде начальника французского генерального штаба Жоффра в Петербург. Тучного француза принимал начальник Российского генштаба Жилинский, однокашник Самсонова по Николаевскому кавалерийскому училищу, высокий, каменно-подобный, никогда не улыбающийся.
Жоффр быстро шагал, чуть кривясь на левый бок и придерживая рукой генеральский галаш.
Фильма - старая, сейчас Жилинский уже не начальник Генштаба, а сидит в Варшаве командующим Варшавским военным округом. А туда должен был ехать Самсонов, но, как всегда, Жилинский оказался сильнее, оттеснил Самсонова.
- И тут этот "живой труп"! - вполголоса сказала Екатерина Александровна.
Такое прозвище у Жилинского, известное всей армии.
- Яков Григорьевич шел на год старше меня, - громко и добродушно вымолвил Самсонов. - Выдающийся был воспитанник. За успехи имя его занесено золотом на мраморные доски.
Он не мог позволить, чтобы сегодня, в храмовый праздник Николаевского кавалерийского училища, вспоминалось недоброе. Ибо здесь, на окраине империи, главная сила - это вера и долг.
- Живой труп, - тихо, только для мужа повторила Екатерина Александровна.
Тем временем Жилинский исчез с полотна, как будто его не было, будто приснился.
Где ты теперь, Яков Григорьевич? Что вспоминаешь нынче в светлый училищный праздник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77