Ему удалось увидеть самые разнообразные вещи: однажды месяц колесом катился по облакам, в другой раз он обнаружил под гладью озера еще один месяц и еще одно небо, а то ему еще почудилось, будто над водой и сырыми лугами возносятся гигантские призраки в длинных развевающихся одеждах… Но мужика на луне он разглядел только к концу лета.Как-то вечером, прогуливаясь в саду, пан Анзельм с женой услышали детский крик:— Конюх! Эй, конюх!.. Хозяин!..Заинтересовавшись, они пошли на голос и увидели Яся, — задрав голову и уставившись на луну, он орал, как одержимый:— Конюх! Эй, конюх!Тщетно они допытывались у него: что это значит? Мальчик смутился, убежал и только несколько часов спустя сказал матери:— Понимаешь, мама, я хотел у того мужика спросить, как там живется на луне?Мать только вздохнула.В другой раз он задал такой вопрос:— Мамочка, почему я хожу, а кукла не ходит, хотя у нее тоже есть ноги и сна похожа на меня?— Потому, дитя мое, что у тебя есть душа, а у куклы ее нет.— А что такое душа?..Мать задумалась, затем, призвав на помощь катехизис ксендза Путятыцкого, ответила:— Душа… душа — это то, что думает за тебя и управляет твоим телом…— Да ведь я сам думаю, а никакая не душа!Вопрос этот мучил мальчика, и ему хотелось обязательно дознаться: как выглядит душа? К счастью, вскоре подошло рождество, и когда Ясь заглянул в кухню, где потрошили рыбу, экономка, протягивая ему какой-то двойной пузырь, сказала:— Вот тебе, Ясь, рыбья душа… Стрельни-ка из нее!Яся так и подмывало втиснуть душу в куклу; рассудив, однако, что рыба это одно, а кукла совсем другое, он надавил на пузырь ногой и выстрелил.На второй день праздников в гости к семейству Анзельмов приехал местный приходский ксендз. Седой как лунь старец, держа в левой руке табакерку, а в правой огромный носовой платок, собрал детей в кружок и стал экзаменовать их по закону божию. Он спрашивал: «Кто сотворил мир?.. Как звали прародителей наших?.. Для чего господь бог создал людей?..» Ясь сильно робел и на все вопросы отвечал хуже других, но, услышав фразу: «Что такое душа?» — вскричал:— Я знаю!— Очень хорошо!.. Отлично!.. — похвалил его ксендз. — Ну, говори уж, говори, а то, вижу, язык у тебя чешется.Глаза у Яся сверкали, как горящие уголья.— Душа, — сказал он с глубоким убеждением, — это такая штука, которая стреляет!Старец, услышав это, воздел к небу обе руки вместе с носовым платком и табакеркой и удивленно воскликнул:— Иисус, Мария! Кто тебе это сказал?..— Да экономка, пан ксендз, когда чистила рыбу.— Дитя мое!.. дитя мое!.. — бормотал почтенный старец, качая головой.Потом приложился к табакерке раз, другой, медленно и деловито вытер нос и, к великой радости детей, прекратил экзамен.Пани Винцентова ломала руки, зато пан Анзельм смеялся так, что у него глаза едва на лоб не вылезли.— Какой же шутник выйдет из этого малыша! — сказал он, целуя Яся в светлые кудри.Одна только пани Анзельмова не слышала всего этого. Она все размышляла о своих нервах и о том — женится ли чуткий Веслав Ружиц на Цецилии?Хотя Ясь и провалился на экзамене, он был необычайно способным мальчиком. Ему было всего девять лет, а он стругал деревянные мечи и луки для сынишки пана Анзельма и лодочки из сосновой коры для его дочек. Разбирался в механизме мельницы, лесопилки и маленьких стенных часов; только никак не мог понять: почему одна стрелка движется быстрее, чем другая?В арифметике он делал поразительные успехи: подумайте, сам открыл способ решения трех первых действий на зернах фасоли и таким путем обучил даже Юзека, который был старше его, неслыханно трудной вещи — таблице умножения. С тех пор всякий раз, когда дети чего-либо не понимали, пани Винцентова сперва объясняла это Ясю, а он — детям, с помощью собственных примеров, отличавшихся простотой и ясностью.Пан Анзельм не раз говорил Ясю:— Мальчик! Ты будешь великим человеком!Больше всех своих маленьких товарищей Ясь полюбил Антосю. Случилось так, что в ребячьей республике оба они занимали самое скромное положение: Ясь был сыном гувернантки, Антосю родители баловали меньше других своих детей.Как-то раз между Ясем и Антосей произошел весьма характерный разговор:— Кем бы ты хотела быть? — спросил мальчик.— Я бы хотела быть Маней, — ответила девочка. — А ты?— А я… кучером!Маня — сестра Антоси, была любимицей матери. А Ясь, играя с Юзеком, всегда выполнял обязанности коня. Этими обстоятельствами и объяснялись мечты детей.Больше всего игрушек Ясь дарил Антосе. Однажды он даже сделал ей колыбельку для куклы; к несчастью, кукла была длиной в пол-локтя, а колыбель едва в несколько дюймов.— Ну что ж, сломаем ее, и все! — с огорчением сказал Ясь, беря в руки колыбельку.— И не думай! — воскликнула Антося. — Ведь у куклы может быть ребенок.— Правда!..Действительно, на другой день при содействии служанки родился ребенок, сооруженный из тряпок и ваты. Ясь внимательно к нему присматривался.— Что это такое? — спросил он, указывая на верхнюю половину тела новорожденного.— Голова!..— А руки где?— У нее нет рук, только рубашка.Принесли колыбель, но оказалось, что голова слишком широка для нее. Ясь снова огорчился, но Антося в утешение попросила его нарисовать кукле нос и глаза, что он и выполнил, усиленно вращая по этому случаю языком.Дружба детей была так велика, что Ясь даже решил поделиться с Антосей неслыханно важной тайной.— Пойдем, — сказал он ей, — я тебе покажу гнездо.— Гнездо? — воскликнула Антося, всплеснув руками.— Но ты никому не скажешь? — торжественно спросил Ясь.— Нет!.. честное слово…Они пошли в сад, где капельки росы, обильно осевшей на листьях, переливались всеми цветами радуги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31