ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
..»
Его бросило в жар, и что-то словно оттаяло в его душе. Вспомнились ему отец и дядя, Кася Гопфер, которая так любила его, Жецкий, Леон, Шуман, князь и еще многие, многие другие, столько раз доказывавшие свое расположение к нему. Чего стоили бы все его знания и богатство, если бы ни одно человеческое сердце не питало к нему дружеских чуств? К чему все гениальные открытия Гейста, если их целью не было бы обеспечить торжество лучшей, облагороженной расы людей?
«И у нас есть поле для плодотворной работы, — говорил он себе. — И у нас найдутся люди, которых стоит выдвинуть и поддержать… Я уже слишком стар, чтобы делать мировые открытия, пусть занимаются этим Охоцкие… Я предпочитаю облегчать жизнь другим и самому быть счастливым…»
Он закрыл глаза, и ему почудилось, что перед ним стоит панна Изабелла: она устремила на него странный, только ей свойственный взгляд, одобряя мягкой улыбкой его намерения.
В дверь постучали, показался кондуктор.
— Барон Дальский спрашивает, можно ли ему к вам зайти? Он едет в этом же вагоне.
— Барон? — с удивлением переспросил Вокульский. — Пожалуйста, пусть зайдет.
Кондуктор вышел и задвинул дверь, а Вокульский тем временем вспомнил, что барон — компаньон Общества торговли с Востоком и один из немногочисленных теперь претендентов на руку панны Изабеллы.
«Чего ему от меня надо? — терялся в догадках Вокульский. — Может быть, и он едет к председательше, чтобы на свежем воздухе окончательно объясниться с панной Изабеллой? Если только его не опередил Старский…»
В коридоре вагона послышались шаги и голоса; дверь купе снова открылась, и кондуктор ввел весьма тщедушного господина с жиденькими седеющими усиками, еще более жалкой и еще более седой бородкой и почти совсем седой головой.
«Да он ли это? — подумал Вокульский. — Тот был жгучий брюнет».
— Ради бога, извините за беспокойство, — сказал барон, пошатываясь при каждом сотрясении вагона. — Ради бога… Я не смел бы мешать вашему одиночеству, если бы не некоторые обстоятельства… Скажите, не направляетесь ли вы к нашей почтеннейшей председательше, которая вот уже неделю дожидается вас?
— Вы угадали. Добрый вечер, барон, садитесь.
— Как приятно! — воскликнул барон. — Ведь и я туда же. Я уже два месяца там живу. То есть… собственно, не то что живу, а… наезжаю. Из своего имения, где ремонтируют мой дом, из Варшавы… Сейчас я из Вены, покупал там мебель. Но погостить там мне удастся всего несколько дней; что поделаешь, надо переменить в усадьбе всю обивку на стенах. И ведь все уже было сделано каких-нибудь две недели назад, да вот что-то не понравилось — придется содрать, ничего не поделаешь!
Он хихикал и подмигивал Вокульскому, а тот так и похолодел.
«Для кого эта мебель? Кому не понравилась обивка?..» — тревожно спрашивал он себя.
— А вы, сударь, — продолжал барон, — уже завершили свою миссию? Поздравляю! — Тут он пожал Вокульскому руку. — Я, знаете ли, с первого взгляда почуствовал к вам уважение и симпатию, а сейчас считайте меня своим вернейшим почитателем… Да, знаете ли… Привычка отстраняться от политической жизни причинила нам много вреда. Вы, сударь, первый нарушили этот неразумный принцип, это, знаете ли, пассивное созерцание, и — честь вам! Разве мы не обязаны интересоваться делами государства, в котором находятся наши поместья, в котором заключена наша будущность…
— Я вас не понимаю, барон, — резко перебил его Вокульский.
Испуганный барон на целую минуту лишился дара речи и способности двигаться. Наконец он пролепетал:
— Простите, я, право же, не имел намерения… Однако, надеюсь, моя дружба с почтенной председательшей, которая, знаете ли, столь…
— Оставим объяснения, сударь, — сказал Вокульский, смеясь и пожимая ему руку. — Довольны ли вы своими венскими покупками?
— Весьма… знаете… весьма… Хотя, поверите ли, сударь, был момент, когда я, по совету уважаемой председательши, собирался побеспокоить вас небольшим поручением…
— Всегда рад служить. Но о чем речь?
— Я хотел купить в Париже бриллиантовый гарнитур, — ответил барон. — Но в Вене мне попались великолепные сапфиры… Они как раз при мне, и если позволите… Вы знаете толк в драгоценностях?
«Для кого эти сапфиры?» — думал Вокульский.
Он хотел пересесть, но почуствовал, что не может двинуть ни рукой, ни ногой.
Между тем барон вытащил из разных карманов четыре сафьяновых футляра, разложил их на диване и начал открывать один за другим.
— Вот браслет, — говорил он. — Не правда ли, скромный: всего один камень… Брошка и серьги наряднее; по моему заказу даже сделали новую оправу… А вот ожерелье… Изящно и просто, но в том-то и секрет красоты, наверно… Игра удивительная, не правда ли, сударь?
Говоря это, он вертел перед глазами Вокульского сапфиры, поблескивающие при мигающем пламени свечи.
— Вам не нравится? — вдруг спросил барон, заметив, что его спутник ничего не отвечает.
— Почему же, очень красиво. И кому вы везете этот подарок, барон?
— Моей невесте, — с удивлением ответил барон. — Я думал, председательша упоминала о нашей семейной радости…
— Нет.
— Как раз сегодня пять недель, как я сделал предложение и получил согласие.
— Кому вы сделали предложение? Председательше? — спросил Вокульский каким-то странным тоном.
— Что вы? — воскликнул барон, отшатнувшись. — Я сделал предложение внучке председательши, панне Эвелине Яноцкой… Вы ее не помните? Она была у графини на пасхальном приеме, вы не заметили?
Прошло несколько минут, пока Вокульский сообразил, что Эвелина Яноцкая — это не Изабелла Ленцкая, что посватался барон не к панне Изабелле и вовсе не ей везет эти сапфиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299
Его бросило в жар, и что-то словно оттаяло в его душе. Вспомнились ему отец и дядя, Кася Гопфер, которая так любила его, Жецкий, Леон, Шуман, князь и еще многие, многие другие, столько раз доказывавшие свое расположение к нему. Чего стоили бы все его знания и богатство, если бы ни одно человеческое сердце не питало к нему дружеских чуств? К чему все гениальные открытия Гейста, если их целью не было бы обеспечить торжество лучшей, облагороженной расы людей?
«И у нас есть поле для плодотворной работы, — говорил он себе. — И у нас найдутся люди, которых стоит выдвинуть и поддержать… Я уже слишком стар, чтобы делать мировые открытия, пусть занимаются этим Охоцкие… Я предпочитаю облегчать жизнь другим и самому быть счастливым…»
Он закрыл глаза, и ему почудилось, что перед ним стоит панна Изабелла: она устремила на него странный, только ей свойственный взгляд, одобряя мягкой улыбкой его намерения.
В дверь постучали, показался кондуктор.
— Барон Дальский спрашивает, можно ли ему к вам зайти? Он едет в этом же вагоне.
— Барон? — с удивлением переспросил Вокульский. — Пожалуйста, пусть зайдет.
Кондуктор вышел и задвинул дверь, а Вокульский тем временем вспомнил, что барон — компаньон Общества торговли с Востоком и один из немногочисленных теперь претендентов на руку панны Изабеллы.
«Чего ему от меня надо? — терялся в догадках Вокульский. — Может быть, и он едет к председательше, чтобы на свежем воздухе окончательно объясниться с панной Изабеллой? Если только его не опередил Старский…»
В коридоре вагона послышались шаги и голоса; дверь купе снова открылась, и кондуктор ввел весьма тщедушного господина с жиденькими седеющими усиками, еще более жалкой и еще более седой бородкой и почти совсем седой головой.
«Да он ли это? — подумал Вокульский. — Тот был жгучий брюнет».
— Ради бога, извините за беспокойство, — сказал барон, пошатываясь при каждом сотрясении вагона. — Ради бога… Я не смел бы мешать вашему одиночеству, если бы не некоторые обстоятельства… Скажите, не направляетесь ли вы к нашей почтеннейшей председательше, которая вот уже неделю дожидается вас?
— Вы угадали. Добрый вечер, барон, садитесь.
— Как приятно! — воскликнул барон. — Ведь и я туда же. Я уже два месяца там живу. То есть… собственно, не то что живу, а… наезжаю. Из своего имения, где ремонтируют мой дом, из Варшавы… Сейчас я из Вены, покупал там мебель. Но погостить там мне удастся всего несколько дней; что поделаешь, надо переменить в усадьбе всю обивку на стенах. И ведь все уже было сделано каких-нибудь две недели назад, да вот что-то не понравилось — придется содрать, ничего не поделаешь!
Он хихикал и подмигивал Вокульскому, а тот так и похолодел.
«Для кого эта мебель? Кому не понравилась обивка?..» — тревожно спрашивал он себя.
— А вы, сударь, — продолжал барон, — уже завершили свою миссию? Поздравляю! — Тут он пожал Вокульскому руку. — Я, знаете ли, с первого взгляда почуствовал к вам уважение и симпатию, а сейчас считайте меня своим вернейшим почитателем… Да, знаете ли… Привычка отстраняться от политической жизни причинила нам много вреда. Вы, сударь, первый нарушили этот неразумный принцип, это, знаете ли, пассивное созерцание, и — честь вам! Разве мы не обязаны интересоваться делами государства, в котором находятся наши поместья, в котором заключена наша будущность…
— Я вас не понимаю, барон, — резко перебил его Вокульский.
Испуганный барон на целую минуту лишился дара речи и способности двигаться. Наконец он пролепетал:
— Простите, я, право же, не имел намерения… Однако, надеюсь, моя дружба с почтенной председательшей, которая, знаете ли, столь…
— Оставим объяснения, сударь, — сказал Вокульский, смеясь и пожимая ему руку. — Довольны ли вы своими венскими покупками?
— Весьма… знаете… весьма… Хотя, поверите ли, сударь, был момент, когда я, по совету уважаемой председательши, собирался побеспокоить вас небольшим поручением…
— Всегда рад служить. Но о чем речь?
— Я хотел купить в Париже бриллиантовый гарнитур, — ответил барон. — Но в Вене мне попались великолепные сапфиры… Они как раз при мне, и если позволите… Вы знаете толк в драгоценностях?
«Для кого эти сапфиры?» — думал Вокульский.
Он хотел пересесть, но почуствовал, что не может двинуть ни рукой, ни ногой.
Между тем барон вытащил из разных карманов четыре сафьяновых футляра, разложил их на диване и начал открывать один за другим.
— Вот браслет, — говорил он. — Не правда ли, скромный: всего один камень… Брошка и серьги наряднее; по моему заказу даже сделали новую оправу… А вот ожерелье… Изящно и просто, но в том-то и секрет красоты, наверно… Игра удивительная, не правда ли, сударь?
Говоря это, он вертел перед глазами Вокульского сапфиры, поблескивающие при мигающем пламени свечи.
— Вам не нравится? — вдруг спросил барон, заметив, что его спутник ничего не отвечает.
— Почему же, очень красиво. И кому вы везете этот подарок, барон?
— Моей невесте, — с удивлением ответил барон. — Я думал, председательша упоминала о нашей семейной радости…
— Нет.
— Как раз сегодня пять недель, как я сделал предложение и получил согласие.
— Кому вы сделали предложение? Председательше? — спросил Вокульский каким-то странным тоном.
— Что вы? — воскликнул барон, отшатнувшись. — Я сделал предложение внучке председательши, панне Эвелине Яноцкой… Вы ее не помните? Она была у графини на пасхальном приеме, вы не заметили?
Прошло несколько минут, пока Вокульский сообразил, что Эвелина Яноцкая — это не Изабелла Ленцкая, что посватался барон не к панне Изабелле и вовсе не ей везет эти сапфиры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299