Несколько лет назад Анелька видела в лесу поваленные бурей деревья, и от жалости к ним у нее защемило сердце. Если в душе у отца такое же опустошение, то можно его оплакивать, но говорить об этом вслух — ни за что на свете!..Подобные мысли пришли девочке в голову, когда отец выпроводил ее из кабинета, пообещав после обеда продиктовать ей письмо. Анелька не находила себе места.Часа в два, когда уже накрыли на стол и родители с детьми сидели на террасе, к дому подкатила бричка, и из нее вылезла низенькая, толстая и подвижная женщина. Лакей доложил господам, что приезжая хочет увидеться с ними.— Кто такая? — спросил пан Ян.— Не из простых. Вроде экономки.— На чем приехала?— Гайда привез… Ее, и сундучок, и узел с постелью…— Этот негодяй? — проворчал отец. — Скажи ей, пусть войдет.Лакей ушел. В сенях звонким голосом затараторила приезжая:— Сложи, голубчик, вещи пока на полу, а я попрошу господ выслать тебе двадцать грошей. У меня ничего не осталось. Видишь, кошелек совсем пустой… Все деньги истратила по дороге в город…Хозяева переглянулись с таким видом, будто этот голос был им знаком. Пани Матильда слегка покраснела, а ее супруг нахмурился.В этот момент на террасу вбежала женщина, одетая по-городскому, в бурнусе и шляпке, но далеко не по моде. Уже на пороге она раскрыла объятия и воскликнула:— Здравствуйте!.. Здравствуй, Меця!.. А это ваши детки?.. Слава господу богу!.. — Она шагнула вперед и хотела кинуться на шею к пани Матильде.Но пан Ян преградил ей дорогу.— Позвольте, — сказал он. — С кем имеем честь?..Женщина остолбенела.— Неужто не узнаете меня, пан Ян?.. Ведь я двоюродная сестра Матильды, Анна Стоковская… Впрочем, — прибавила она с улыбкой, — тут нет ничего удивительного, мы не виделись пятнадцать лет… Я успела разориться и, наверное, постарела: работа меня иссушила.— Это Андзя, Ясек, — сказала пани Матильда.— Присаживайтесь, — с нескрываемым неудовольствием отозвался пан Ян и указал ей на стул.— Спасибо, — отвечала приезжая, — но сперва я хочу поздороваться… Меця…Пани Матильда в сильном замешательстве протянула гостье левую руку.— Я нездорова… Вот стул…— Эта красивая девочка — твоя дочурка?.. Обними же меня, деточка, я твоя тетя…Анельке пришлась по сердцу эта словоохотливая женщина, и она, соскочив со стула, подбежала к тетке, собираясь поцеловать ее.— Анелька!.. Поклонись гостье!.. — строго сказал отец, останавливая ее.Анелька присела, с недоумением поглядывая то на отца, то на тетку, по выразительному лицу которой было заметно, что она смущена и расстроена.— Вижу, — сказала тетка, — что причинила вам беспокойство. Но, бог свидетель, не по своей вине. Я поехала в ваш город, узнав, что у ксендза умерла экономка. А с той поры, как я лишилась состояния, единственная моя мечта — не корпеть хоть на старости лет над шитьем. У какого-нибудь почтенного ксендза (а ваш, говорят, очень хороший человек) я могла бы жить спокойно, на свежем воздухе, и работать экономкой не тяжело. Поэтому, услыхав про это место (может, я вам надоела своей болтовней?), я продала швейную машину, утюг и поехала.Доехала до плебании, отдала последние гроши еврею, который вез меня. Вхожу и спрашиваю у служанки: «Ксендз дома?» — «Дома», — говорит и показывает на седого старичка. Я его чмок в руку. «Благодетель, говорю, возьми меня в экономки, я из хорошей семьи, работать буду не покладая рук, добро твое беречь». А он отвечает: «Ах, уважаемая, взял бы я тебя, — сдается мне, ты хорошая женщина, — да ничего не могу поделать: еще на той неделе я дал слово одной здешней ключнице, она повалилась мне в ноги и уверяла, что помрет с голоду, если я ее не приму».— Это Кивальская, наша экономка, — прошептала пани Матильда.— Шельма баба! — проворчал помещик.У тетки глаза заблестели от радости.— Ах, родные мои, — воскликнула она, — если ваша экономка берет расчет, я останусь вместо нее. За ложку похлебки и угол служить вам буду преданно, не как родственница, а как верный пес. К чему мне, несчастной, в город возвращаться?.. Нет у меня ни жилья, ни швейной машины, одним словом, ничего…Глядя на пана Яна, она с мольбой сложила руки. Но он сухо ответил:— Экономку мы больше держать не станем. Достаточно нам простой бабы…— А я разве не простая баба? — спросила тетка. — За чем дело стало? Я могу подметать, постели стелить, корм свиньям задавать.— Охотно верю, но у меня есть другая на примете, — перебил ее помещик. Он сказал это решительным тоном и таким жестом расправил бороду, что тетка не смела больше настаивать.— Что ж, на все воля божья, — промолвила она. — Окажите мне хотя бы милость — доставьте меня в город и мужику, что меня привез, заплатите двадцать грошей, у меня нет…Пан Ян с недовольной миной дал лакею деньги и пообещал тетке отправить ее сегодня же вечером в город.— Кушать подано, — доложил лакей.— Зови гувернантку, — приказал пан Ян.— Я звал, но они пожелали обедать у себя.— Прошу к столу, — обратился отец к тетке.— Не хочу стеснять вас, — робко возразила она. — Если позволите, я пообедаю с гувернанткой. Я слышала, у вас живет панна Валентина, а мы с ней старые знакомые…— Как вам угодно… Гжегож, — обратился он к лакею, — проводи пани в комнату гувернантки.Когда тетка вышла, пани Матильда сказала мужу:— Не слишком ли нелюбезно встретили мы Андзю? Она порядочная женщина…Отец махнул рукой.— Ах, какое мне дело до ее порядочности? Бедные родственники, моя дорогая, всегда — обуза, а тем более эта: она нас беспрерывно компрометирует…— Чем?— Ты меня просто поражаешь!.. Не она ли собиралась идти в экономки к ксендзу? Не она ли без гроша в кармане приехала сюда на лошади Гайды, которому я же еще должен платить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55